– Теперь ясно, – обречённым голосом выдавил из себя Росомахин и сглотнул внезапно накатившуюся слюну.
– Надеюсь, мы с тобой сработаемся, – приободрил его Карачун. – Если справишься с задачей до приезда горных специалистов – отпущу тебя в отпуск.
– Как…в отпуск? – не поверил Александр. – Разве такое возможно?
– Возможно, парень, ещё как возможно. В нашей глухомани свои законы. Только это будет не тот отпуск, о котором ты сейчас подумал. Городского кайфа не жди. Я отправлю тебя на Печору. Одного, без охраны. Будешь охотиться на зверя, рыбку ловить, на зиму солонину заготовлять. Офицерский состав начал голодать, надо спасать людей.
Росомахин с трудом сдерживал волнение. Ему не верилось, что с понедельника ему уже не придётся ползать на четвереньках в тесном штреке в набухшей от сырости одежде, не лежать на спине в минуты коротких передышек, укрощая бешеный ритм сердца жадными глотками затхлого воздуха. Все эти жуткие ощущения через пару дней останутся в прошлом. Он круглые сутки будет дышать чистым морозным воздухом, не заставляя напрягаться изношенное тело. Вот это и будет тем чудом, о котором в забое мечтает каждый зек.
– А если не справлюсь? – задал Александр свой последний вопрос.
– Отдам на растерзание братве Демона, – осклабился Карачун. – Пусть потешатся с тобой. Всё, иди.
«Да, настоящий благодетель, – подумал Росомахин. – Сказал, будто вилы в бок воткнул».
Он встал, бросил напоследок взгляд на «хозяина» и отправился в шахту. Впереди его ждала новая жизнь, полная неожиданностей.
***
Как только были возведены караульные вышки и натянута по периметру в три ряда колючая проволока, Карачун вызвал его к себе, сказал с похвалой:
– Молодец, Росомахин. С первой задачей ты справился. Работы закончил даже на два дня раньше срока.
– Я ведь слово вам давал, гражданин начальник, – пожал плечами Росомахин. – Как можно было его не сдержать?
– Это верно, – усмехнулся Карачун. – В лагерной жизни за кукушку бьют в макушку, за базар надо отвечать.
Начальник лагеря долгим пронзительным взглядом смотрел в лицо Александра, потом сказал:
– Я убеждён, что и с другой задачей ты справишься вполне успешно. В твоём характере есть то, чего нет у остальных – упорство, независимость и бесстрашие. Ты бы и пахана смог заменить с такими данными, окажись вдруг в воровской среде.
– Я презираю всех воров вместе с их блатными законами, – сухо ответил Александр.
– В этом я успел убедиться, – произнёс Карачун с оттенком некоторого сожаления. – Но на этих законах держится вся лагерная жизнь. Во всём ГУЛАГе не сыщется такого человека, который смог бы их искоренить.
На следующее утро на вышках выставили часовых, а ещё через день Росомахин встречал на выгороженной территории прибывшую партию заключённых. На боку у него висела кобура с наганом.
Лагерный конвой сопроводил колонну до центра очищенной от снега площадки, приказал остановиться. Заключенные в недоумении вертели головами по сторонам в поиске жилых бараков. После изнурительного пути по заснеженной тайге, они едва держались на ногах, и рассчитывали на отдых в тёплых помещениях.
Начальник караула, рослый офицер лет тридцати пяти, по кличке «Стервятник», взглянув на измученных узников, криво ухмыльнулся, затем его лицо приняло каменное выражение. Он знал, какая участь ожидает этих несчастных людей, но в его глазах не отражалось ни капли сострадания. Казалось, этот человек смотрит на толпу сейчас такими же глазами, какими смотрели в эту минуту присмиревшие на короткое время овчарки – насторожённо и злобно.
