– Послушай, – он решил уладить все миром. – Что бы там тебе ни рассказали, между мной и Маргаритой ничего…
– Время отговорок прошло, – оборвал его со злостью Людвиг. – Тебе давно пора задать трепку. Хватайте его!
По команде Людвига его приятели двинулись на Иоганна. Тот невозмутимо сунул руку в карман, куда спрятал утром мешочек с порошком. Субстанция имела резкий запах, и при соприкосновении с огнем начинала с треском разбрасывать искры. Но сейчас поджечь ее не было возможности, и оставалось надеяться, что она и так сослужит добрую службу. Размашистым движением Иоганн бросил горсть порошка в лицо одному из обидчиков. Тот завыл, рухнул на колени и принялся тереть глаза.
– Он ослепил меня! – верещал он. – Мерзавец ослепил меня, я ничего не вижу!
– Ты об этом пожалеешь! – закричал Людвиг и кинулся на Иоганна.
Тот попытался убежать, но Людвиг уже схватил его. Он был старше на два года и гораздо сильнее, настоящий бык. У Иоганна не было ни единого шанса.
Пока ослепший парень с воем катался по земле, Людвиг со вторым своим приятелем набросились на Иоганна. Тот отбивался, но силы оказались неравны. Обидчики прихватили с собой веревку и связали Иоганну руки и ноги, так что он стал похож на длинный извивающийся тюк. Людвиг смотрел на него сверху вниз и ухмылялся.
– Ну, как тебе это нравится, умник? Теперь уж твои дешевые фокусы не пройдут. – Он оглянулся на своих помощников. – Оттащим его за эшафот! Как жалкого преступника.
Иоганна поволокли к полуразрушенной ограде, где среди деревьев указующим перстом торчала виселица. Когда они обогнули эшафот, Иоганн понял, что с ним собираются сделать.
За эшафотом высился громадный, в половину человеческого роста, муравейник.
Иоганн кричал и вырывался, но обидчики не обращали на это внимания. По взгорку кишмя кишели красные насекомые, усердно таскавшие хвоинки и мелкие веточки. Чуть в стороне из земли виднелись кости и череп, вероятно принадлежавшие одному из повешенных. Муравьи тщательно обглодали с них остатки мяса и сухожилий.
С Иоганна стянули штаны и отхлестали по ягодицам колючим лапником, пока кровь не потекла по бедрам. Иоганн рвался, кричал, ревел от боли и унижения – но здесь, вдали от города, его никто не слышал. Бутылочка, которую он крепко сжимал в руке, упала; Людвиг отшвырнул ее ногой и снова принялся исступленно хлестать Иоганна.
– Думаешь, ты лучше других, да? – хрипел он. – Ха, и что теперь толку от твоих мозгов и глупых словечек? Что толку от твоих дьявольских фокусов?
Наконец Людвиг, запыхавшись, опустил перепачканную в крови ветку. По лицу его струился пот.
– Все, бросайте его! – велел он своим дружкам. – Пусть это послужит ему уроком, чтоб не таскался с моей сестрой.
Ощупью, неловко переставляя ноги, к ним подошел второй его приятель. Его распухшее лицо исказила гримаса ненависти.
– Раз, два, три! – скомандовал Людвиг. – Приятной трапезы, мелкие ублюдки.
Иоганна раскачали и забросили на самую верхушку муравейника.
Муравьи мгновенно всполошились, и сотни их облепили Иоганна. Они ползали по его голым, окровавленным ляжкам, кусали и брызгали едкой кислотой, которая огнем жгла ободранную кожу. Иоганн кричал, как не кричал никогда в жизни; от боли перехватило дыхание. Он извивался и рвал путы, но муравьи были повсюду: в волосах, в ушах, в глазах, во рту, всюду… Смертоносная армия крошечных солдат, намеренных уничтожить свою жертву. От них не было спасения.
