Фауст. Трагедия / Faust. Eine Tragödie - страница 3
Erster Theil
Nacht
In einem hochgewölbten, engen, gothischen Zimmer Faust unruhig auf seinem Sessel am Pulte.
Faust
Habe nun, ach! Philosophie,
Juristerey und Medicin,
Und leider auch Theologie!
Durchaus studirt, mit heißem Bemühn.
Da steh’ ich nun, ich armer Thor!
Und bin so klug als wie zuvor;
Heiße Magister, heiße Doctor gar,
Und ziehe schon an die zehen Jahr,
Herauf, herab und quer und krumm,
Meine Schüler an der Nase herum —
Und sehe, daß wir nichts wissen können!
Das will mir schier das Herz verbrennen.
Zwar bin ich gescheidter als alle die Laffen,
Doctoren, Magister, Schreiber und Pfaffen;
Mich plagen keine Scrupel noch Zweifel,
Fürchte mich weder vor Hölle noch Teufel —
Dafür ist mir auch alle Freud’ entrissen,
Bilde mir nicht ein was rechts zu wissen,
Bilde mir nicht ein, ich könnte was lehren,
Die Menschen zu bessern und zu bekehren.
Auch hab’ ich weder Gut noch Geld,
Noch Ehr’ und Herrlichkeit der Welt.
Es möchte kein Hund so länger leben!
Drum hab’ ich mich der Magie ergeben,
Ob mir durch Geistes Kraft und Mund
Nicht manch Geheimniß würde kund;
Daß ich nicht mehr mit sauerm Schweiß,
Zu sagen brauche, was ich nicht weiß;
Daß ich erkenne, was die Welt
Im Innersten zusammenhält,
Schau’ alle Wirkenskraft und Samen,
Und thu’ nicht mehr in Worten kramen.
O sähst du, voller Mondenschein,
Zum letztenmal auf meine Pein,
Den ich so manche Mitternacht
An diesem Pult herangewacht:
Dann über Büchern und Papier,
Trübsel’ger Freund, erschienst du mir!
Ach! könnt’ ich doch auf Berges-Höh’n,
In deinem lieben Lichte gehn,
Um Bergeshöle mit Geistern schweben,
Auf Wiesen in deinem Dämmer weben,
Von allem Wissensqualm entladen,
In deinem Thau gesund mich baden!
Weh! steck’ ich in dem Kerker noch?
Verfluchtes, dumpfes Mauerloch!
Wo selbst das liebe Himmelslicht
Trüb’ durch gemahlte Scheiben bricht.
Beschränkt mit diesem Bücherhauf,
Den Würme nagen, Staub bedeckt,
Den, bis an’s hohe Gewölb’ hinauf,
Ein angeraucht Papier umsteckt;
Mit Gläsern, Büchsen rings umstellt,
Mit Instrumenten vollgepfropft,
Urväter Hausrath drein gestopft —
Das ist deine Welt! das heißt eine Welt!
Und fragst du noch, warum dein Herz
Sich bang’ in deinem Busen klemmt?
Warum ein unerklärter Schmerz
Dir alle Lebensregung hemmt?
Statt der lebendigen Natur,
Da Gott die Menschen schuf hinein,
Umgiebt in Rauch und Moder nur
Dich Thiergeripp’ und Todtenbein.
Flieh! auf! hinaus ins weite Land!
Und dieß geheimnißvolle Buch,
Von Nostradamus eigner Hand,
Ist dir es nicht Geleit genug?
Erkennest dann der Sterne Lauf,
Und wenn Natur dich unterweist,
Dann geht die Seelenkraft dir auf,
Wie spricht ein Geist zum andern Geist.
Umsonst, daß trocknes Sinnen hier
Die heil’gen Zeichen dir erklärt,
Ihr schwebt, ihr Geister, neben mir,
Antwortet mir, wenn ihr mich hört!
Er schlägt das Buch auf und erblickt das Zeichen des Makrokosmus.
Ha! welche Wonne fließt in diesem Blick
Auf einmal mir durch alle meine Sinnen!
Ich fühle junges, heil’ges Lebensglück
Neuglühend mir durch Nerv’ und Adern rinnen.
War es ein Gott, der diese Zeichen schrieb?
Die mir das innre Toben stillen,
Das arme Herz mit Freude füllen,
Und mit geheimnißvollem Trieb,
Die Kräfte der Natur rings um mich her enthüllen.
Bin ich ein Gott? Mir wird so licht!
Ich schau’ in diesen reinen Zügen
Die wirkende Natur vor meiner Seele liegen.
Jetzt erst erkenn’ ich was der Weise spricht:
«Die Geisterwelt ist nicht verschlossen;
«Dein Sinn ist zu, dein Herz ist todt!
Похожие книги
Более полутора лет великий немецкий поэт Гёте путешествовал по городам и весям Италии. Столь продолжительное путешествие произвело неизгладимое впечатление на него самого и оказало сильнейшее влияние на все дальнейшее творчество.«Эта книжечка, – так писал Гёте Цельтеру, единственному человеку, с которым перешел на братское “ты” уже в преклонном возрасте, – получит совсем особый облик именно оттого, что ее основу образуют старые бумаги, порожденны
«Герман и Доротея» – лирический шедевр о любви простого немецкого крестьянского паренька к случайно встреченной на дороге юной беженке из охваченной войной Франции.
Иоганн Вольфганг Гёте – великий немецкий поэт, мыслитель и общественный деятель, властитель дум своего времени. В настоящем томе представлены самые знаменитые его произведения: трагедия «Фауст» (история о легендарном маге и чернокнижнике, посвященная вечным темам познания жизни и трудности человеческого пути), роман «Страдания юного Вертера» (трагическая история молодого бюргера, не нашедшего ответа на свое чувство и отвергнутого обществом), эпич
Имя крупнейшего немецкого поэта Гете (1749–1832) принадлежит к лучшим именам, которыми гордится человечество. Трагедия «Фауст» занимает центральное место в его творчестве, принадлежит к шедеврам мировой литературы. Перевод ее выполнен одним из лучших русских поэтов XIX столетия Афанасием Фетом.Фет с детства по материнской линии был тесно связан с немецким языком и немецкой культурой, с эстетико-философскими взглядами И.В. Гете и Г. Гегеля. Литера
«Милый друг! Лорина вас удачно окрестила. Это будет вашим прозвищем. Я вас тоже буду звать нашим Милым другом!»Милый друг был беден и зауряден. Милый друг никогда не шел на сделку с совестью, потому что совести у него не было, жаждал успеха, славы и богатства, но, увы, был абсолютно бездарен. Из серой массы таких же амбициозных пустышек милого друга отличало только одно: он умел нравиться женщинам.И этого оказалось достаточно, чтобы сделать голов
Представьте, что вы советник, или предатель, или воин, верный королю – мертвому королю – смертному королю. Или, быть может, не верный, или верный не королю, или…На сцене этой книги немало ролей, и любая из них ваша – если отважитесь.Есть среди них маска скорбящего принца, одолеваемого сомнениями и гневом. Отца его предали и убили, и принц жаждет мести – но не убийства.Другая роль – шотландский тан. Дьявол нашептывает ему обещания величия, к котор
Это продолжение знаменитого романа Достоевского «Братья Карамазовы» в нем продолжается его идея о нравственном состоянии общества в конце XIX века. Действие второго тома, как и хотел Достоевский продолжаются спустя тринадцать лет в Петербурге. Разница лишь в том, что он задумывал, что Алексей должен стать участником убийства Александра II. В этом романе главный герой, а равно и убийца Императора, станет Иван, а Алексею, как любимому персонажу Дос
В сборник вошли рассказы, повести и пьесы А. Пушкина, И. Тургенева, И. Гончарова, Л. Толстого, А. Куприна, А. Чехова и других.
Над родовым поместьем Челмсфордов сгущаются тучи. То и дело в окрестностях замка является таинственная и мрачная фигура в черной рясе. Говорят, что это призрак Черного аббата… Когда-то, несколько веков назад, лорд Челмсфорд, предок нынешнего хозяина, приказал убить монаха. А теперь в фамильном замке начинают происходить загадочные и пугающие события. Неужели легенда о Черном аббате – быль? («Черный аббат»)Джордж Уоллис и его дерзкая банда виртуоз
Красавица графиня Нарона, заслужившая репутацию роковой женщины, собирается замуж за лорда Монтбарри. Почему же графиня так встревожена, что накануне бракосочетания обращается к врачу? Внезапная смерть Монтбарри вскоре после свадьбы кажется окружающим подозрительной, а дальнейшие события повергают в шок родственников и друзей Монтбарри. Младший брат лорда пытается докопаться до истины и слышит от его вдовы чудовищную, дикую историю… («Отель с при
Книга будет полезна будущим мамам, которые во время беременности хотят сохранять физическую активность, жить полной жизнью, заниматься фитнесом, йогой, практиками цигун, путешествовать, строить карьеру. Эта книга поможет адаптироваться к беременности, избавиться от токсикоза и депрессии, создать внутренний настрой и позитивное настроение на каждый день. Прочитав книгу, вы узнаете, вреден ли секс во время беременности, можно ли красить волосы буду
Российский рок давно уже покинул подполье и превратился в государственную музыку; борцы с благопристойностью сменили косухи на растянутые треники; протестное движение, которое в начале девяностых захватывало романтической героикой, теперь выглядит восстанием пупсиков. А мы всё ещё живём – рефлексирующие, не нашедшие достойного применения своим силам, счастья и покоя мятущемуся духу. Как быть и что делать людям потерянного рок-поколения, которые в