Слева, в конце длинного коридора, расположена дверь в зал совета дружины. Там обычно проводятся расширенные заседания перед походом и во время больших учений. Порой даже с участием ополчения. В Замятлино к военному делу подходят со всей ответственностью. Всего-то три года тому назад пришлось выдержать серьезное сражение против шляхтичей.
Но сегодня капитану не туда. Дело, конечно, важное, но касается лишь узкого круга лиц. А потому и столь обширное помещение ни к чему. Григорий повернул направо. Открыл первую дверь, обитую изнутри овчиной. За ней небольшой тамбурок с другой дверью, откуда доносятся приглушенные голоса. Прокашлялся, коротко постучал и потянул ручку на себя.
– Дозволь… – начал и тут же осекся.
За столом сидят двое. Норкин Аристарх, командир конвойной роты. Этот будет сверстником Григория, разве что габаритами покрупнее. Второй – Овечкин Кузьма Платонович, начальник службы безопасности. С виду простой мужичок худощавого сложения, с козлиной бородкой, пятидесяти годочков, с прочно вцепившейся в него сединой. Однако по сути своей он был пауком, оплетшим сетью не только псковские земли, но и лежащие окрест.
Все. Больше никого. Да никто и не нужен. Как уже говорилось, дело касается узкого круга лиц.
Григорий едва успел поздороваться с присутствующими, как дверь вновь скрипнула, впуская в кабинет последнего участника предстоящего совета. И все приветствовали его, поднявшись со своих мест.
– Чего вскочили? Иль думаете, стоя меньше достанется? – скорее рыкнул, чем произнес Карпов, проходя к своему креслу за массивным письменным столом.
– Никак нет, – ответил за всех Григорий.
– Так точно, никак нет, кто же сварит нам обед, – невпопад передразнил Иван. – Садитесь уж. Ну что, голуби мои сизокрылые? С кого начнем? Молчите. Ла-адно. Тогда с самого начала. Слушаю тебя, Кузьма Платонович.
– А чего тут слушать? Все продумали и просчитали. Против десятка конвойной роты и десятка лешаков и полусотня не сдюжит. А по нашим прикидкам, не должно было быть более трех десятков. В общем-то так и вышло. Да только накладка какая-то случилась, потому как поначалу ударили по конвою, и лишь потом подошли лешие. Шестнадцать пленных, из них больше половины ранены. Но в госпитале их приведут в божеский вид. Правда, никого из старших взять живыми не удалось. Но потеря не столь уж и велика. В целом задумка сработала.
Да. Задумка и впрямь была неплоха. Кузьме стало известно, что готовится похищение Карпова. Ну или как минимум покушение. Поначалу решили сработать на опережение. Но потом в это дело посвятили Лизу, и в ее умной головке созрел план, как не просто предотвратить покушение, но и извлечь из этого пользу.
Она предлагала захватить всех, кого получится, и по возможности того, кто связан с иезуитами. В том, кто именно охотится на Ивана, никаких сомнений. Затем дознание и всенародный суд. Это должно было вознести авторитет боярина Карпова и великой княгини Трубецкой на небывалую высоту, что в свете предстоящих нелегких времен будет на руку.
Как и докладывал Овечкин, все предусмотрели и просчитали. Каждый раз впереди боярина выступал ложный конвой с двойником. С небольшим отрывом впереди боковым охранением двигались лешаки. В случае обнаружения засады они должны были начать, а конвойный десяток – поддержать их и довершить разгром.
Учитывая боевой опыт, подготовку, вооружение и экипировку бойцов, ничего неосуществимого. Но случилось то, что случилось. Потеря двенадцати подготовленных бойцов – это серьезно. Да что там. Давно такого не было. И уж тем более в рядах элиты.
