Фазовый переход - страница 17

Но, певички, стоило лишь задать этот вопрос, моментально менялись в лице, их взгляд становился пугающе отрешённым, а речь, по мнению Павла, бессвязной. Какое, к чёрту, «служение Искусству»? Что за «долг перед человечеством»? Или, вот: «страсть самовыражения». Вы это о чём вообще?

Смирившись с неспособностью понять данную публику, он пришёл к выводу, что тут, вероятно, какой-то особый диагноз, некое психическое расстройство, которым на протяжении всей истории страдает определённый процент людей. Тем не менее, это не мешало ему получать удовольствие от плодов их труда.

Вон и сейчас затянули старые добрые хиты 20-х–30-х годов двадцать первого века. Классика. Позже ничего подобного уже сочинить не могли. Увы. А с наступлением «Золотого века», по какой-то причине что-то новенькое вообще перестало появляться. Причём касалось это не только музыки, но и фильмов, фасонов одежды, даже науки! Старые идеи доводили до ума, переделывали на новый лад – и всё. Зажрались, наверное.

В детстве Павлу доводилось слушать старые записи, пока ещё не сломалась окончательно прежняя аппаратура, да книжки, бывало, почитывал. Так что был в курсе. Мать, к слову, будучи биологом-агрономом, утверждала, что у него есть способности к наукам и пыталась дать ему соответствующее образование. Но сложилось иначе. Уж больно его манила свобода. Поначалу, как сбежал из дома, было не просто, но потом как-то втянулся, и теперь Павлу сложно представить, что его жизнь могла сложиться иначе.

После обеденного сухпая свиной стейк и рагу из овощей казались особо вкусными. Вроде даже ощущались какие-то специи! Опять нашли где-то старый склад? Или кто-то, наконец, научился выращивать? В Судный день Азию, ввиду её многолюдности, накрыло особо плотно, а потом было как-то не до приправ. С голоду бы не помереть, а то, говорят, бывали прецеденты.

Рядом с на скамейку шлёпнулся Серёга и, подняв руку, дал знак официантке.

– Давно играют? – спросил он, кивнув в сторону сцены.

– Минут пятнадцать как начали, – ответил Павел. – Узнаёшь?

– Э-э-э… А, ну да. Пассажиры наши.

– Ага, – подтвердил тот. – Как пауков своих расковырял?

– Грешно считать чужие деньги! – вернул Сергей его же фразу и рассмеялся. – Нормально. Даже чуть лучше, чем обычно.

– Это хорошо!

– А вот что плохо – завтрашний день нам предстоит провести тут. Всё-таки падение в яму не прошло бесследно для передней машины. Что-то там треснуло и требует ремонта.

– Это печально, – произнес Павел озадаченно. – Нам компенсируют простой?

– За полставки, – ответил Сергей напарнику.

– Ну, хоть так, – оживился тот. – Ненавижу такие… паузы посреди рейса. Одно дело, когда работа сделана, и можно с чистой совестью на недельку пуститься в загул, а другое дело когда вот так… Настроился на работу, а тебе говорят – сиди и жди!

– Ну ты-то найдёшь, чем себя занять!

– Это да… сейчас, вон, допью и выберу себе грелку на ночь.

* * *

– Слушай, как тебя…

– Можешь звать меня Настей, – ответила лежащая рядом женщина.

– Хм… ну ладно, «Настенька», – произнес Павел, поморщившись. – Скажи, а зачем тебе вот это? Неужели нет другой работы?

– Наёмника пробило на философию? – спросила женщина с усмешкой.

– Да, как-то Серпухов на меня так подействовал сегодня, – признался он. – Сначала, слушая музыку, в очередной раз задумался о том, зачем им это.

– Тот вариант, что им просто это нравится, ты не рассматриваешь?