Александр отодвинул сдвижную крышку и посмотрел в дверной глазок. Акустический выключатель света освещал площадку на этаже и через несколько секунд погас. И когда снова послышались удары, то он вновь загорелся. Мужчина, помедлив, открыл дверной замок и надавил на ручку двери. Он выглянул и уже услышал четкие удары. Кто-то сильно стучал в дверь, и как подтвердилось мужчине – это абсолютно никого не интересовало. Наверное, даже не интересовало и самого хозяина или хозяйки квартиры. По всей видимости, кто-то пьяный пришел и начал стучаться в дверь. По крайней мере, это первое, что пришло в голову Александру, и он решил усмирить этого человека и пойти спать дальше.
Александр закрыл за собой дверь и уверенным шагом пошел подниматься по лестнице. Удары слышались двумя этажами выше, и стоило только ему пройти один лестничный пролет, как вдруг он почувствовал страх. Откуда-то непонятное чувство легкого страха овладело им, и мужчина не мог понять и разобраться в этом. Нет, Александр был не из пугливых. Работа у него была такая: не бояться. Да и пьяниц он тем более не боялся. Мужчина даже усмехнулся этому откуда-то появившемуся чувству и направился дальше. В то же время появилось еще одно чувство, которое словно убеждало его не подниматься дальше и не идти туда, откуда слышались удары. Свет, исходящий снизу, чуть освещал следующий этаж, а после шла темнота. Но после и он погас и Александр оказался один в темноте. Странным оказалось и то, что звуки ударов были довольно громкими, но не один жилец так и не выглянул из квартиры. Между короткими промежутками тишины, когда удары затихали, мужчина прислушивался, чтобы хоть что-то услышать, но из квартир не доносилось ни звука. И мужчина медленно поднимался дальше. И страх все больше нарастал в нем; с каждым пройденным пролетом и с каждой пройденной ступенькой. Вот он уже поднялся на один этаж выше и удары стали гораздо слышнее и различимее. Вот мужчина прошел еще один пролет и остановился на площадке между этажами: ему показалось, что из-за угла, где находились две квартиры, что-то промелькнуло в темноте и направилось на лестницу, ведущую на верхний этаж. Наступила тишина. Александр слышал, как сильно бьется его сердце, готовое выскочить из груди. Лоб покрылся испариной, и мужчина неровно дышал. Он взялся за перила и медленно шагнул на лестничный пролет, ведущий на этаж. Он слышал в тишине свои тихие шаги. Звуки ударов, после того как что-то промелькнуло в темноте, уже не раздавались. И когда Александр поднялся на этаж и заглянул за угол, то никого там не обнаружил. Глаза его уже привыкли к темноте.
Он поднялся на следующий пролет, ведущий на другой этаж, и остановился.
– Эй!
В ответ последовала только тишина.
Но стоило ему сделать два шага наверх, как вдруг позади него раздался чей-то хрип и шорканья; потом послышались стоны и из темного угла, где находились две квартиры, показалось нечто, издающее какие-то женские стоны, словно это нечто разбудили и заставили выйти из темноты. Передвигалось это существо очень странно. Оно опиралось на ладони и ступни, выгнув дугой позвоночник, как если хотела встать в позу и изобразить собой «мостик», который обычно делают гимнастки. Вместо одежды на существе, очень отдаленно напоминающую женщину, висели какие-то разорванные старые и грязные лохмотья, и из-за этого женщина наполовину казалась обнаженной. Ее худое тело выглядело ужасным, как если бы человека морили голодом на протяжении долгого времени. Глаза существа были абсолютно белыми, а рот разорван, как будто нижнюю челюсть пытались оторвать. Все тело нечто было порезано и истерзано, и кровь застыла в ранах. Существо медленно двигалось в сторону Александра и издавало стоны и стучало зубами. Лицо чудовища было почти полностью изуродовано. Да это и лицом-то трудно было назвать! Оно выглядело рваным, словно с лица пытались снять всю кожу. Губы были отрезаны вместе со щеками, обнажая красные воспаленные десны с гнилыми зубами. Какой-то зловонный запах исходил от существа, как будто возле мужчины находился труп, который уже долго пролежал в земле. Гнилые большие ногти с грязью увидел Александр, как только это нечто подошло к нему ближе. Волосы, вернее сказать, то, что от них осталось, висели вниз и плелись по полу.
