– Так ведь люди!.. Ничего, у нас их много.
Федор с удивлением смотрел на эту только что полную энергии женщину, которая вдруг постарела, осунулась и дрожала всем телом.
– А я, дура, себе придумала, что все опять наладится… и поплатилась самым дорогим… моим любимым.
Слезы текли как-то сами по себе, капая с обмякших щек на поношенный халат.
– Как заложники, как крепостные… Ой, Сашенька… Сашенька…
Поднявшись в воздух, Федор тут же опустился на плечо Марии.
Резко выпрямившись от испуга, она чуть было не смела его рукой прочь, но вовремя опомнилась и медленно повернула к нему голову.
Его око было совсем рядом. Воробей совершенно спокойно смотрел в уголок правого глаза, и это спокойствие перешло к ней. Легкая улыбка тронула мокрые от слез губы.
– Да, не лучший день ты для визита выбрал.
Мария осторожно поднялась со стула, подошла к окну и, впуская в комнату февраль, отпустила Федора на волю.
* * *
Датчики радиации на воротах участка и на раме проходной в холле института молчали. Саша уже тысячу раз миновал эти точки, но всякий раз чувствовал облегчение, на входе – в городе более или менее все в порядке и на выходе – на работе тоже.
В предбаннике было шумно. Коллеги по работе приветствовали друг друга и наперебой обсуждали то да се. Саша поздоровался с последними в очереди и махнул рукой знакомым охранникам.
Предпоследним в веренице стоял друг со школьной скамьи. – Привет! – Михаил пропустил вперед одного человека. – Слышал? 5:1! Вот дали наши столичным просраться! Андерсон им три штуки всунул. Выложился парень на все сто!
Пропущенный вперед обернулся:
– За такую зарплату я тоже буду выкладываться, а потом отдыхать, пока коньки не отброшу.
– Не встревай в серьезный разговор! – Ответив соседу по очереди, друг вновь повернулся к Саше.
– Здорово, Михаил! А ты с каких пор так хоккеем увлекся?
– А чем еще увлекаться? Радиацию водкой у тестя в гараже выводить? Надоело. Да никогда и не был большим охотником. Книжки читать? Можно. Но не постоянно же. На рыбалку? Глянь, еще мутанта какого-нибудь подцепишь. Хорошо, что у меня Танька есть. Она у меня во! – оттопыренный вверх большой палец огромной ручищи, резко появившейся меж их лицами, заставил их прыснуть от смеха.
– Эт-точно. Таня молодец. И хозяйка. И с пониманием. Береги ее!
– Еще бы. И баловать пытаюсь. Там цветочек, тут конфетку. Недавно на танцы собрались. Она давно хотела. Зашли в «Максим», а там, я тебе скажу, публика сидит… Слушай, как будто на праздник Дня проституции попали. Так она меня сама тут же на разворот и домой. От греха подальше. Сам знаешь, быдло с бабьем мне что красная тряпка для молодого бычка. Пробки быстро вышибает…
Михаил направился на чек-ин.
Бросив сумку на ленту сканера и пройдя раму, Саша в свою очередь подошел к турникету. Регистратор, нащупав в куртке бесконтактную карту, вспыхнувшей красной лампой приветствовал сотрудника института. Саша выпрямился и хотел было уставиться, согласно предписанию, в красную точку на белой стене за турникетом. Но на месте красного пятна увидел расплывшуюся в широкой улыбке физиономию друга. Вилка пальцев показывала, куда смотреть.
Из динамика будки дежурного неубедительно строго прозвучало:
– Саша! Миша! Перестаньте дурачиться!
Михаил тут же исчез, а Саша, едва сдерживая смех, с усилием принял предписанные позицию и выражение лица. Пробежав по его контурам, две камеры системы безопасности выдали зеленый сигнал. Дверца открылась.
