- Знаешь, говорят, что дождик начинается тогда, когда богиня фей себе нового мужа по небу несет! – заметила я, слыша шуршание капелек и запах свежести.- А он слезы проливает!
- Слезы, ага… Обрыдался мужик! Боюсь, козявка, тебя обманули. Не плачет он. Да! И кстати! Что-то ваша богиня часто мужиков к себе таскает последнее время. Лето дождливое, - процедил муж, пытаясь встать на ноги. Оперся о дерево, плечом скользя по нему. Я стояла и смотрела на него, радуясь, что у меня такой красивый муж.
Мой муж шевелили пальцами, что-то шепча. В этот момент веревки вспыхивали, но тут же гасли. С его пальцев и волос красиво стекали струйки дождя. Эх! Как же мне повезло!
- Умирают мужья у богини часто, - вздохнула я, вспоминая легенды. – Такова ее горькая женская судьба!
Я схватила мужа за шиворот и потащила изо всех сил по траве. Он потерял равновесие и упал. Как говорится, не можешь лететь – тащи! Держи свое счастье двумя руками!
- Знаешь, кто ты у меня? – вздохнула я, продираясь сквозь мокрые листья кустов. – Ты у меня «недоносок»! Потому что я тебя не донесла! Но мы еще можем быть счастливы!
- ДА! МОЖЕМ! ТОЛЬКО ПО КРАПИВЕ МЕНЯ НЕ ТАЩИ!!! – крикнул муж, дыша сквозь зубы. Он пытался вырваться, но я трава была слишком скользкой.
- Ой! Давай я тебя пожалею! – опомнилась я, бросая его и забегая с другой стороны. – Бедненький, маленький… Крапива – злющая! Кусучая! Мы ее называем «собачкой»! Не лает, не кусает, а в туалет не пускает!
- Мммм! – скривился муж, пока я водила мокрой ладошкой по его лицу. Он отворачивался, пытаясь скинуть мою руку со своего лица.
«Когда мужчина упирается и требует, чтобы вы его не ласкали, это означает, что он считает себя недостойным вашей любви!», - послышался поучительный голос бабушки. И я успокоилась.
В этот момент молния ударила в дерево, под которым мы пристроились. Я даже перепугаться не успела толком. Как вдруг дерево загорелось.
- Спасибо! НЕ НАДО МЕНЯ ЖАЛЕТЬ!!! Я ЖИТЬ ХОЧУ!!! – крикнул муж, сквозь шум дождя, пытаясь отползти от горящего дерева. Оно хрустело, распадаясь на две части.
Я схватила его за шкирку и потащила дальше. Что же мне теперь делать? Крыло повредила, мешок порвался, муж еще не любит! Вот как домой возвращаться?
- Ты пока посиди, я передохну! – вздохнула я, боясь смотреть на свое чудесное крылышко, которое превратилось в изорванную тряпочку.
- Прелесть моя, золотко мое, лапушка моя, - послышался нежный голос, пока я думала, что же делать дальше? – А ты не могла бы мне ручки развязать, а?
Я повернулась к мужу, глядя на то, как мокрые волосы облепили его красивое лицо. Он выдавил из себя улыбку. Он мне улыбается! А, значит, почти влюбился!
- Нет! По традиции, пока ты меня не полюбишь, руки не развязываются! – ответила я твердо.
- Тогда прелесть моя, зайка, лапушка, солнышко, - продолжил муж, глядя на меня с улыбкой, которая тут же померкла. – СНИМИ МЕНЯ, МАТЬ ТВОЮ, С МУРАВЕЙНИКА!!!
Он помолчал, а потом спокойно продолжил.
- А то я чувствую, что уже изменил тебе, мое солнышко, зайка, лапушка, котик, - снова елейно продолжил он, снова повышая голос. - С КАЖДЫМ МУРАВЬЕМ В ЭТОМ СРАНОМ МУРАВЕЙНИКЕ!
Да что со мной сегодня такое!
- Ой, извини! Больно? Давай я тебя пожалею! – спохватилась я, от стыда зажимая рот рукой. Ну как я могла! Не позаботилась! Не посмотрела! Плохая из меня жена!
- Зайка, лапочка, лисичка, свет очей моих, - продолжал муж, выдавливая кислую улыбку. – Не надо меня жалеть! Я еще слишком молод, чтобы меня жалеть! Я планирую еще пожить немного!
