– Это не я… это Костик.
– Лесёк – это Костик? Как скучно я живу, – покрутил в руках телефон Сергей.
– Лесёк – это любовница Костика. Была любовницей, раньше, а теперь жена, вроде как.
– И что даёт ей право писать тебе эту гадость? – Сергей потёр переносицу. – Телефон смени.
– Я меняла… они узнают и пишут, и пишут, и пишут, – Ксюша заплакала, – надоели, оба! Что ты делаешь?
– Ставлю контакт в чёрный список, пока, позже разберусь с парочкой этих идиотов.
– У меня не получилось, – она ещё раз всхлипнула Ксюша. – Не разобралась в новой модели.
– Не получилось у неё…
Он внимательно посмотрел на Аксинью, покусанные губы и покрасневший нос.
– Эта Лесёк чувствует неуверенность сравнивая себя с тобой, а Костик и вовсе дерьмище после снежней зимы.
– Да знаю я, – почти взвизгнула Ксюша.
– Почему тогда плачешь? – Сергей нагнул голову, разглядывал Ксюшу, как занимательный экспонат в музее.
–Костик прав, у меня действительно маленькая грудь…
– А когда она у тебя была пятого размера? Давно сдулась? – с улыбкой спросил Сергей.
– Никогда.
– То есть, когда он встречался с тобой, женился на тебе, жил с тобой, он не видел, какая у тебя грудь, а потом – оп-пачки – маленькая?Так не бывает, Ксюша. Он бьёт туда, где тебе больно. У каждого свои особенности… У каждого. У кого-то грудь маленькая, у кого-то большая, а у кого-то разная. Ноги бывают короткие, задница огромная, глаза косые. У меня, например, член толстый.
– Что? – Ксюша засмеялась, Сергей увидел, что она пьяней, чем он думал. И когда только успела накачаться? – Обычно большим членом гордятся.
– Я сказал «толстый», а не «большой». И гордятся идиоты. Это не прекрасно, как кажется. Минет делать неудобно. Возможно, но неудобно… или анальный секс, я люблю анальный секс, но не каждая соглашается. Мороки побольше, чем с маленькой грудью, знаешь ли.
– А ты прям сравнивал, – фыркнула слегка покрасневшая от откровений начальства Ксюша.
– Справедливости ради, грудь у меня больше твоей, – он демонстративно напряг грудную мышцу под рубашкой. – Но, думаю, будь она меньше, проблем бы тоже не было.
Ксюша смеялась, Сергей улыбался, глядя на это, довольный собой – уже не ревёт, вот и хорошо, вот и славно.
Он внезапно поцеловал её, впился в губы настойчивым, наглым поцелуем, она мгновенно ответила. Стоило больших трудов, огромных, почти нечеловеческих усилий оторваться от Ксюши, когда она царапала его затылок и раскрывала рот, прося этим самым ещё больше поцелуев и ещё.
Сергей поставил Ксюшу на ноги, подул на лицо, в попытке остудить, но сам продержался только до стены, где и прижал хрупкую женскую фигуру.
Поднял одну её ногу своим коленом. Сразу скользнул рукой под кружево трусов и почувствовал влагу, много влаги.
Ксюша отчаянно тёрлась о руку, кружево бюстгальтера слетело на талию, Сергей, целовал одну её грудь, потом другую, не забывал ласкать между ног, давя и попуская, ощущая, как скользят пальцы, утопая в её желании.
– Ах ты, пьянчужка, – шептал он. – Глупый, глупый Фенёк, – накрыл рот поцелуем, чтобы чуть позже снова снова шептать:– Плохо тебе одной, девочка, плохо… хочется тебе мужчину рядом, Фенёк?
И Фенёк соглашалась, что ей плохо, что хочется…
– Ты хороший, такой хороший… – шептала она.
Ксюша застонала, и Сергей закрыл ей рот поцелуем, довёл девушку до логичного конца. Его руки подрагивали, он так и не понял, что останавливало его от того, чтобы уложить её на диван и взять то, что она предлагала.
