– Ну вот, дождь скоро кончится, мы разбросаем ветки шалаша и весело побежим по саванне, – подытожила Запевала.
Однако дождь шел весь остаток дня и всю ночь, то усиливаясь, то ослабевая. А наутро выглянуло солнце, запели птицы. Все друг за другом вылезли из шалаша, потягиваясь и протирая глаза. С деревьев все еще падали крупные капли, на берег пришлось выбираться через мокрые поваленные сучья. Зато речной простор был свежайшим и ярким, кое-где из зарослей поднимался пар, солнце уже по-настоящему пригревало и сушило жалкую мокрую одежду счастливых путешественников.
– Смотрите, что там из леса торчит на том берегу! – закричал Приемыш.
И правда, ниже по течению на правом берегу над деревьями возвышались толстые круглые столбы и полуразрушенные стены – много столбов и стен. Они были обломаны на разной высоте. Между двумя самыми высокими столбами лежала перемычка, на которой росли кусты. Кусты и даже небольшие деревья росли и на торцах столбов. Лесистая долина плавно поднималась от реки и заканчивалась обрывистыми горами с розовыми скалами – в их расщелинах зацепились кривые деревья. В одном месте под обрывом тоже выглядывали из кустов какие-то столбы и стены – на том берегу просматривалось что-то интересное.
– Еще один курзыц? – спросил Остроглаз.
– Не уверен, – ответил Землевед.
– Посмотрим? – спросил Камнебой.
– Посмотрим, конечно, посмотрим! – закричал Приемыш.
– Ну ладно, пристанем к тому берегу, дайте только просохнуть и прогреться после вчерашнего.
Камнебой не оценил круглые столбы:
– Столбы сложены из плохого мягкого камня – из небольших блоков. Потому и обрушились. Их разломали корни деревьев. Вон та перемычка с кустами тоже скоро обрушится, удивительно, как она еще держится.
– Да, непохоже, что курзыц, – заключил Землевед. – Такое под силу человеку. Если собрать вместе тысячу камнебоев, они бы смогли соорудить эти столбы. А Большой Курзыц – хоть сто тысяч собирай, они бы не смогли сделать ни одного зандына, ни даже маленького тулба.
– Смотрите! – закричал Приемыш. – Здесь всякие картинки! Вот человек высечен на камне.
– О, это мне больше нравится, тонкая работа, – сказал подоспевший Камнебой. – Только никак не пойму, что у него на голове такое большое – побольше, чем рога нашей Запевалы.
– Сюда, здесь человек с головой птицы, правда, зарос лишайником, но различить можно!
– А тут человек с головой зверя! С такой, как у тех, что к нам приходили. А вот еще с головой барана и головой льва. А вот человек с головой человека и еще один с очень красивой головой женщины! – прокричал Приемыш.
– Я тебе покажу «с головой женщины!», – закричала в ответ Красотка, но чем ей это не понравилось, сказать не смогла.
Чем дальше от берега удалялись путешественники, тем сильней все было разрушено, погребено почвой, сплетенными корнями, листвой. Валяющиеся камни с полукруглой стороной – куски столбов. Куски туловищ зверей, наверное, львов. Наконец они подошли к скалам, возвышающимся над долиной. Осыпи, большие обломки, мелкие обломки, и только по отдельным отесанным камням можно догадаться, что под этими осыпями тоже что-то погребено – что-то большое.
– Хватит, поворачиваем назад. Больше мы здесь ничего не найдем.
– Ну вот, мы видим: эти столбы и стены делали люди, похожие на нас, – заключил Землевед. – То, что некоторые с головами зверей, – это, скорее всего, сказки, высеченные сказки. Там в большинстве нарисованы люди, напоминающие нас. Но Большой Курзыц создал кто-то другой. Может быть, тоже люди, но совсем другие, умнее. Надо назвать как-то тех и других… Эх, малышки здесь не помогут! Этих можно назвать каменщиками – твои собратья, Камнебой, ты бы у них сразу стал мастером. А вторые… То, что они делают, непостижимо для нас! Зандыны в камне! Прочный и гибкий зменд! Прозрачный тулб! Одним словом, те, кто сделал курзыц, – курзы!
