Одиночка повесил винтовку на плечо и, что есть мочи, бросился к дереву. Стая с лаем ринулась ему наперерез. Расстояние между собаками и человеком неумолимо сокращалось. Фенимор уже чувствовал за спиной смрадное, клубящееся на морозе дыхание хищного зверя, когда, ухватившись за толстую ветку, буквально взлетел наверх.
– Спасён! – порадовался он удаче, как вдруг, ощутил боль в щиколотке правой ноги.
– Чёрт! Все-таки зацепили! – выругался Фенимор.
Покраснев от досады, он взял в руки винтовку и начал отстреливать собравшихся под деревом зубастых тварей. Лазерное наведение позволяло безошибочно посылать пулю в нужное место. Замершие в ожидании лёгкой добычи собаки, завидев трупы сородичей, с лаем бросились на устроившегося на ветке обидчика. Хлопки выстрелов смешались с визгом поверженных псов. Через несколько минут всё было кончено. Фенимор спрыгнул вниз и принялся осматривать ногу. Жёсткая кожа армейских ботинок смягчила укус. Но на щиколотке осталась глубокая царапина, а слюна дикого пса могла вызвать бешенство.
– Вот, угораздило! Ну, ничего, всякое бывает, – посетовал он.
Не пожалев драгоценного времени, Фенимор достал из рюкзака аптечку, наложил щиколотку повязку и сделал обеззараживающий укол. Энергии в аккумуляторе комбинезона оставалось около трёх процентов.
Не теряя больше ни секунды, Виктор отправился в путь. Тропинка, по которой перемещались по городу Одиночки, для человека из прошлого показалась бы обычным завалом, но для Фенимора она имела чёткие очертания.
Опутанные проводами бетонные столбы, развалины строений, перевёрнутые машины и образовавшиеся в земле трещины создавали непроходимые тупики, но Фенимор свободно ориентировался в дебрях этого лабиринта, правда саднящая царапина на ноге сбивала привычный темп. ВКМ подал сигнал, который означал, что обогрев комбинезона отключён, и Фенимор почувствовал, как лютый холод начал проникать под одежду.
Небольшой спуск в овраг, прыжок через разбитый забор, и впереди показались поваленные на бок вагоны пассажирского поезда. Когда-то на перроне кипела жизнь, колёса весело стучали по рельсам. Теперь железнодорожное полотно засыпали обломки строений, а искореженные корпуса вагонов ржавели, покрытые слоем пыли. Прошло ещё несколько минут, и Фенимор оказался у входа в разрушенный стихией железнодорожный вокзал.
Колонию железнодорожников в городе называли «Первой». Здесь не было привычной маскировки. Напротив, ярко освещённый вход в подземный тоннель просматривался издалека. Большая часть наземных строений уничтожило землетрясение, а всё, что находилось под землёй, сохранилось практически без повреждений. Правда, билетные кассы и залы ожидания жители колонии углубили на пару этажей вниз, а на поверхности возвели сторожевую башню. Трёхметровый забор с колючей проволокой надёжно защищал жителей «Первой» от всяких непрошеных гостей. Кроме того, железнодорожную колонию охранял отряд регулярных войск, поэтому её обитатели не боялись налётчиков. В первое время бандиты предприняли несколько безуспешных попыток добраться до одного из самых богатых запасов дизельного топлива, но военные знали свое дело. Укреплена колония была на славу, так что жизнь в ней текла размеренно и спокойно.
Фенимор нажал кнопку вызова.
– Кто идёт? – раздался из динамика зычный голос.
– Открывай, Бобёр, замёрз уже! – стуча зубами, ответил Фенимор.
