Аполлон откинул голову на водяную подушку и закатил глаза. Он постепенно погружался в сон, такой долгожданный. Мысли текли медленно, наплывая одна на другую гелеобразной массой. Хотелось спать.
Пенная ванна, бутылка вина и резиновые утята – кто-то скажет «гедонист пархатый». Ну, и пусть этот «кто-то» валит куда подальше. Каждому свое.
Аполлон задремал и сквозь дрему и слипшиеся глаза ему почудилось – рядом с унитазом, левее от мойдодыра мелькает что-то маленькое, чернявое.
«Мышь что ли гребаная? – подумал Аполлон. – Да хоть бы и мышь.»
– Выпьешь со мной, мышь? – промямлил Аполлон в шутку.
– Не пью бурду вашу, человеческую, – ответила мышь. – У меня тут во фляге жидкий эфир с ароматом амброзии. У тебя стаканчики есть? А то жрешь прямо из горла, как быдло районное. Стыдно за тебя.
«Мышь в ванной говорящая, бля, – подумал Аполлон. – И ей за меня стыдно».
Аполлон попытался сосредоточиться и продрать глаза.
Ему казалось, что он спит и видит сновидение, яркое и необычное.
– Ты узнал меня, детина? – спросила мышь.
– Мы что знакомы? – спросил Аполлон, лениво привставая в ванной. Часть пенной воды вместе с резиновой уточкой оказалась на кафеле.
– А то. С детства, можно так сказать. Предлагаю обращаться ко мне чуть более почтительно. Ибо я тебе не мышь.
– А кто?
– Кто… кто. Хрен в пальто! Джинн я, собственной персоной.
Аполлон попытался рассмотреть гостя. Небольшого роста, носатый, косматый, волосатый – полное ощущение дежавю. Знакомые шустрые глазки и хитро ухмыляющиеся губы. На шее болталась золотая цепочка с подвеской в виде многоконечной звезды.
Несомненно, это была не мышь, не человек и даже не человеческий карлик.
– Ну, допустим, – выдавил Аполлон, морщась. – Где ж твоя лампа, джинн? Я вроде ничего не тер. И почему такая антигламурная самопрезентация? Я про унитаз, простите… Фи.
Аполлона сильно развезло. Он был не в состоянии удивляться происходящему.
– Не тер ничего – молодец! Шшут с ней, с лампой! – взвопил джинн, яростно жестикулируя. – И какая, к черту, разница откуда материализовываться?! Захотел из толчка вылезти – вылез. Имею право.
– Что-то я запутался, – сказал Аполлон. – Потерял нить рассуждений. Еще раз – кто вы и зачем здесь?
– Апа-апа-ллоничк, выпей самогончик, – пропел джинн издевательским тоном. – Так припоминаешь?
Аполлон вздрогнул. Очень не хотелось припоминать эту историю с джинном. Но пришлось.
– Так то не была детская пьяная фантазия? – спросил Аполлон с легкой дрожью в голосе. – Жаль.
Он отхлебнул вина и погонял его за щеками перед тем, как проглотить.
– То была суровая реальность, в которой мы с тобой заключили соглашение, имеющее юридическую силу в рамках Вселенной, – сказал джинн уже спокойно.
– Как звать-то? – спросил Аполлон, чувствуя себя более уверенно.
В конце-концов, что не случается в этом безумном-безумном мире.
– Каки. По вашему, знаю, непрезентабельно звучит, но, что поделаешь. А ты все такой же кудрявый, – сказал джинн, хитро улыбаясь. – И поднялся, я смотрю, нормально, на уровне. Кайен. Пентхаус. Красотка в спальне.
– А ты, ведь, не джинн на самом деле? Я еще тогда догадался, – спросил Аполлон, сощурившись. – Дуришь меня?
Каки замялся. Почесал репу.
– Не хочу представляться клиентам ни чертом, ни бесом, ни демоном. С имиджевой точки зрения это невыгодно, ибо клиент не клюнет. Почти также если ты напишешь у себя в визитке «менеджер», а не «вице-президент», – сказал Каки, опустил крышку унитаза и уселся сверху.
