Отличие только в одном – 20 лет назад это была многословная, тяжеловесная попытка «предвосхитить» то, что люди XXI века уже знают как взрывоопасную, но веселую концепцию Самоосвобождающейся игры, а сегодня моя обязанность как артиста, что ещё претендует на то, чтобы время от времени выходить на сцену, – предложить миру т. н. «реализацию» данного феномена. Тем более что явление это чуть ли не вытекает уже из моих ушей, глаз, ноздрей, пор кожи и других (фу-фу-фу) отверстий, и удержать эту «реализацию» при себе я уже вряд ли смогу.
И судя по всему, имея честь столько раз родиться и умереть, я уже окончательно потерял всякий стыд. И, как говорится – хватит, наигрался, и в стыд, и в страх, и массу других эмоциональных залипаний, и могу с уверенностью сказать – не эффективны эти состояния. Не работают. Как любит понтить мой великий друг Тим Лири: «Настоящий «постличиночный» человек – бесстыден». Я бы, правда, его чуть подправил – не бесстыден, а невинен! И в потоке дальнейшего повествования тем, кого моя чрезмерная невинность будет напрягать, советую смягчать это впечатление, самостоятельно заменяя слова «реализация» или даже «просветление» на слова «светоносность» или «святоносность». В любом случае, и первое, и второе, и третье уже пульсирует в моих костях, бьется в кровеносных сосудах, искрится и замыкается в нейронных вспышках головного мозга, формируя некую новую, совершенно не адекватную прежней, модель восприятия Реальности. И это как раз то, что рвет по живому опыт моего присутствия в игровых (ассоциируй с воздушными) потоках, что описать с помощью слов становится всё менее и менее возможным, как собственно и передать.
А для «Прямой передачи» этого опыта (извините, но проверено тысячью разных способов) есть одна единственная возможность – цинично обмануть, или даже унизить вас (читателя, зрителя, потребителя, назовитесь как хотите). Пустить избыточно концептуальную пыль в глаза. Завязать глупый (и чем глупее, тем лучше) сюжет. Создать кровожадную (и чем кровожаднее, тем лучше) драматургию. Увлечь слезоречивой (и чем слезоречивее, тем эффективнее) искренностью эмоций, причем ваших собственных. И только таким образом измываясь над вами (как показывает практика) можно заинтриговать вас, увлечь, и, как следствие, затянуть на глубину, где собственно и лишить дыхания (помните фразу – смотрит затаив дыхание), в общем – изничтожить, растворить в т. н. целостности, неделимости на внутреннее и внешнее (и сейчас мне понадобится самое ужасное слово из возможных) – в недвойственности. И что есть профессия артиста как не все эти мерзости?
Ведь обо всём, о чем действительно есть смысл говорить, совершенно невозможно сказать ничего внятного. И это самая главная ошибка моей первой попытки. Mendes veritas! Истина – во лжи! И она (как известно) не ищется, и тем более – не находится, она – творится! В неё (истину) можно только играть! И более того, игра и есть истина, (и об этом ох как много говорено в первой книге) истиной, как собственно и игрой, можно только пульсировать, искриться, светиться, хохотать, эрегировать, восторженно семяизвергаться. Игра – это суть, смысл и цель жизни. Она как музыка. Нет ничего до, и ничего после. Игра – единственное, чему нас никто никогда не учил. Все, что мы сегодня знаем, мы узнали в игре, играя, и только благодаря играм. Она – беспредельна, в каких бы контекстах мы не преломляли это слово. Беспредельна и «внутри», и «внаруже», произвольно выходя за рамки деления на первое и второе. Нет ничего «вне», и ничего «за» пределами Игры. И даже отматывание пленки в состояние «до игр» – это тоже Игра!
