Феномен новообращенных мусульман в современной России. Сборник докладов участников конференции - страница 3

Повышенный стимул принять ислам наблюдается в регионах с высокой долей мусульманского населения: Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Башкортостане, Татарстане, Адыгее и Астраханской области, Ставропольском крае, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах. В некоторых частях этих регионов немусульмане также оказываются в меньшинстве и подвергаются ассимиляции, хотя и не такой сильной, как в случае трех самых исламизированных регионов страны.

Регионы с немусульманским большинством, имеющие пограничный и транзитный статус, также отличаются повышенным числом неофитов. Именно в их пределах формируются тыловые структуры террористов, которые занимаются вербовкой новых членов. К этой категории можно отнести Краснодарский край, Ростовскую и Волгоградскую области, Республику Калмыкия.

В ряде субъектов общины неофитов появились под влиянием студентов-мусульман, которых привлекли местные вузы особенно медицинские и юридические. Именно такая ситуация наблюдается в Воронеже, Белгороде, Петрозаводске, Волгограде, Тюмени и целом ряде других городов.

Наличие большого количества исправительных учреждений определенно влияет на число неофитов. Как уже упоминалось выше, в Мордовии из 107 известных «русских мусульман» 38 мужчин и одна женщина приняли ислам в местных колониях Дубровлага. Похожая ситуация наблюдается в Якутии и Бурятии.

Наличие вербовочных структур разного типа также способствует росту числа неофитов. Именно благодаря деятельности вербовщиков возникли достаточно крупные общины «русских мусульман» в Пятигорске, Петрозаводске, Омске и Якутске. На практике в роли вербовщиков могут выступать отдельные харизматичные проповедники, такие как Олег-Мустафа Стародубцев, Валерия Порохова, Олег-Абузар Марушкин или Абу-Талиб Степченко, либо имамы местных мечетей – Абдулла-Антон Степаненко из Пятигорска, Мухаммад Биджиев из Москвы или Ангута Ангутаев (Айюб Астраханский) из Астрахани. Как показывает пример Ульяновска, Новосибирска и Приморского края, общины неофитов могут формироваться и на базе организованных преступных группировок.

В ряде регионов наблюдает сочетание вышеупомянутых факторов. Так, в Москве и Санкт-Петербурге существуют крупные мусульманские общины, с членами которых гарантированно познакомится любой из проживающих там немусульман. Присутствуют вузы с обилием мусульманских студентов из дальнего и ближнего зарубежья, а также выходцев с Северного Кавказа. Именно в крупнейших городах (особенно в Москве) вербовочные структуры действуют особенно активно. В свою очередь, Астраханская область одновременно имеет высокий процент мусульманского населения, пограничный статус, обилие вербовочных ячеек и привлекательные для мусульман вузы. То же самое можно сказать и о Ставропольском крае с Волгоградской областью.

Наименьшее число «русских мусульман» наблюдается в регионах, не подпадающих ни под одну из перечисленных характеристик – Чукотском и Ненецком автономных округах, где их вообще нет, Еврейской автономной области, Тыве, Хакасии, Амурской области, Севастополе и ряде других субъектов Российской Федерации.

Будучи психологом и психотерапевтом, я хотел бы остановиться на довольно узком аспекте, обратиться к таким фундаментальным моментам, которые в какой-то мере дадут нам понять современную ситуацию с психологической точки зрения. Начну с такого постулата, который всем известен еще со школы: познание не только дается в слове, оно в нем творится. То есть, инструментом нашего познания является слово, а если по-научному, то понятийный аппарат, целый ряд понятий, которые позволяют нам, как инструментальным лучом лазера, проникнуть в глубины тех или иных явлений, не разрезая плоть. Я под этим понимаю определенные термины, которые уже давно используются в научном мире, но еще не известны широкой публике. Вот на таких двух-трех понятиях я хотел бы остановиться, потому что, разобравшись с ними, мы можем понять, каким образом формируется этот феномен «русского исламизма».