В наушнике вдруг снова раздался голос Леры. На этот раз более живой:
– Всем агентам – внимание. Действовать строго согласно приказам группы специального реагирования. Не пытаться проявлять инициативу, не перехватывать контроль. Не говорить больше, чем вас спрашивают. Если вы что‐то знаете или видели, не пытайтесь активно донести это до солдат группы. На данный момент идёт массовая идентификация выживших и погибших. В штабе Службы охраны президента есть все видеоматериалы, записи всех переговоров и данные всех датчиков. Если понадобятся ваши свидетельские показания, с вами свяжутся. Информация по выжившим, раненым и погибшим будет доступна в течение часа. Конец связи.
Андрей закрыл глаза и против собственных доводов попытался вспомнить, кто где находился в момент взрыва: «Отец был в прямой видимости. Метрах в пятнадцати от меня. Перпендикулярно по отношению к немцам. От них до президента было около двадцати метров. Значит, между ним и канцлером было вообще двадцать пять метров. Если живы мы, значит, после взрыва остался жив и он. Но кто и куда стрелял? И зачем?! Он успел лечь?.. Чёрт…»
Движение внедорожника замедлилось, и Фенрир, до боли сжав левую руку в кулак, почувствовал, как ногти впились в кожу. Несмотря на таблетку, он ощущал подавленное волнение за Илью. Потерять лучшего друга из‐за несовершенства техники никогда не входило в его планы. Но, как сказала Лера, придётся прожить целый час в неведении.
Впереди показался спешно организованный КПП. Четыре внедорожника и два БТРа образовывали плотную дугу с узким проездом к самому штабу.
Один из солдат произнёс:
– На выход!
Андрей посмотрел на Лею, убедился, что она в себе, и вышел из машины, как только щёлкнули замки. Не спуская глаз с девушки в процессе повторной процедуры идентификации, он сразу же снова приблизился к ней. Лея оставалась бледной и дышала неравномерно. Заметив Андрея рядом, моментально вцепилась в его локоть, ища поддержку.
– Постарайся дышать глубже и медленнее.
– Я пытаюсь…
Их провели к большому навесу штаба, откуда навстречу вышел Денис:
– Живые!
Фенрир почувствовал, что хватка Леи резко ослабла, и в последний момент в паре метров от Морока успел снова подхватить её на руки, не дав упасть.
– Типа того.
С неба из оставленных в покое ветром туч заморосил мелкий дождь. Денис махнул кому‐то рукой и озабоченно посмотрел на Лею:
– Она не ранена?
– Нет, она просто в шоке. Там было от чего.
К ним подбежали двое военных медиков. Зайдя под навес, Фенрир уложил президентскую дочь на кушетку, чтобы её могли осмотреть и привести в чувства.
– А теперь рассказывай.
– Мой отец жив? Илья? Остальные?
Они заговорили одновременно и сразу замолчали. Денис вздохнул, понял, что Фенрир ждёт ответов на вопросы, которые волновали его значительно сильнее, чем все зарубежные наёмники, вместе взятые, и подошёл к ноутбуку.
– Я не гарантирую, что… Хм… Среди ваших опознанных – мертвецов нет. Охотник… В списке. Живой. Лёгкая контузия и незначительные ушибы. Направлен в военный госпиталь.
Услышав позади себя судорожный вздох облегчения, Морок понимающе улыбнулся.
– Шаман… Шаман… О, только что зафиксирован… Блин.
– Что там?!
– Ммм… Ранение плеча и головы. Стабилизирован на месте, направлен вертолётом в военный госпиталь. Возможна частичная потеря зрения и слуха… Дерьмово.
– Живой! Уже НЕ дерьмово, – Андрей впивался взглядом в постоянно обновляющиеся данные на экране. – Зрение и слух можно восстановить. А мертвецов воскрешать пока не научились.
