Сев обратно в минивэн, она придвинулась к Андрею и тихо произнесла:
– Прости.
– Всё в порядке.
Он почувствовал её руку рядом с собой.
– Я не в себе. И мне ужасно страшно… Что теперь будет?
Снова взяв её ладонь, он пожал плечами:
– Сейчас в Москву слетятся все спецслужбы мира, проведут масштабное расследование случившегося. Объявят неделю траура. Отменят ближайшие международные события и форумы. Или переведут их в онлайн‐режим. И постепенно мир устаканится.
– А Дениса Александровича не уволят?
– За что?
– За случившееся…
– Это не его вина. Все знали, на каких условиях пройдёт саммит. Не он же принудил каждую делегацию нагрянуть в Россию с толпой подконтрольных головорезов. Он всего лишь действовал согласно приказу президента.
Минивэн остановился у дома. Андрей вышел первым и помог Лее. Как только за ними закрылась входная дверь, автомобиль уехал.
– Тебе ничего не дали из успокоительного?
– Дали… Какие‐то таблетки. Но что‐то они не действуют…
– Потерпи немного.
Мысленно махнув рукой на свои обещания, Фенрир обнял её, и Лея окончательно разрыдалась, уткнувшись носом в его рубашку. Они простояли так в холле несколько минут. Андрей поглаживал её по спине и волосам.
– Через некоторое время после резкого выброса адреналина наступает своего рода похмелье.
– У меня никогда не было похмелья…
– Везёт! Посидишь на кухне? Мне нужно быстро обойти дом.
Лея крепче впилась в него пальцами:
– Нет… Это обязательно?
– Да.
– Можно с тобой?
– Вообще‐то нет… Но пойдём, – держа её за руку, Андрей поднялся на второй этаж, быстро огляделся и двинулся к точке старта – окну в тупике коридора.
– А что ты делаешь на обходе?
Поняв, что Лея пыталась любым способом отвлечься, Фенрир хмыкнул и пояснил суть процесса:
– Я внимательно изучаю обстановку. Смотрю в окна, чтобы снаружи не было никаких подозрительных предметов, обломанных веток на деревьях, чтобы с крыши не свисали никакие тросы и провода, а на самих стёклах не было трещин и непонятных пятен. Обхожу по очереди все комнаты, – он открыл дверь в библиотеку. – Проверяю, все ли предметы мебели на месте, нет ли на обивке и стенах пятен, грязи, следов – чего угодно, что могло бы свидетельствовать о присутствии посторонних. Обращаю внимание на запахи, особенно на незнакомую туалетную воду, духи, одеколон…
– Даже так?
Обойдя книжные стеллажи, они вернулись в коридор и прошли к спальне Леи.
– Да. Что угодно может выдать взломщика. Главное, доверять своей интуиции.
К концу обхода Лея немного успокоилась, перестала плакать.
– Ну… Кажется, всё в порядке.
Они снова остановились посреди холла и замолчали. Андрей чувствовал, что пальцы девушки согрелись и перестали дрожать. Но она упорно продолжала крепко сжимать его ладонь.
– Чего тебе хочется? Чаю? Поесть? Принять ванну?
– Ничего… – она упёрлась лбом в его плечо, не желая никуда идти.
– А я вот мечтаю о душе и кружке кофе. Меня сменят только утром. И то… маловероятно с такими обстоятельствами.
– Но тебе нужно поспать. Ты же почти сутки на ногах…
– Гипотетически я могу не спать сорок восемь часов.
– Можно с тобой?
Андрей подвис:
– Что – со мной?
– Я посижу в раздевалке, ладно?
– Ну… Только не подсматривай! – он тихо рассмеялся, входя в служебные комнаты.
Лея рухнула на лавку и слепо уставилась в одну точку, отвернувшись от него. Андрей быстро разделся, чуть не выругался, увидев на себе в зеркале несколько крупных синяков, и зашёл в душевую. Намыливаясь, он вдруг понял, как жутко хотел есть. И последнее, что было в его рационе, – несколько солёных крекеров, которые он закинул в себя рано утром по пути в резиденцию.
