Трюкач запрокинул голову, сдерживая зубной скрежет.
– Апельсиновый.
– Сделайте, пожалуйста, цитрусовый микс моему стеснительному телохранителю.
Спускаясь обратно на парковку, Саид как бы между делом уточнил:
– Будешь отмечать в выходные?
– Неа… Вообще не буду отмечать в этот раз.
– Почему?
– Нет настроения, – Вика задумчиво размешивала остатки смузи трубочкой. – А ты? Каждый год празднуешь?
– Ну… Я не отмечаю в привычном понимании этого слова.
– Да? А как?
Саид пожал плечами, глядя на сменяющие друг друга цифры над створками дверей:
– Выезжаю с приятелями на трек погонять. Или, если повезёт, то на загородные гонки.
– О… – Вика подняла на него удивлённый взгляд. – Ты любишь гонки?
– Ну да.
Закинув с десяток пакетов в багажник, Саид привычно открыл заднюю правую дверь, но его временная подопечная внезапно уселась на переднее пассажирское сиденье.
– Понятно…
– Прокати меня с ветерком!
Трюкач хмыкнул и покачал головой:
– Извини, не могу.
– Почему?
– Потому что это служебная машина. Она напичкана датчиками. Любые неоправданные превышения скорости потребуют от меня объяснений. И «вы знаете, у Виктории сегодня День Рождения!» не прокатит.
– А как же «желание клиента – закон»?
– Только не в «Фениксе». Тут «безопасность клиента – закон». А беспричинная скоростная езда как‐то с ним не вяжется. Прости, – Саид с некоторым оправданием улыбнулся имениннице и выехал на хмурые московские улицы.
– А ты мог бы прокатить меня на своей личной тачке?
– Нет.
– Почему???
– Правда, ничего личного. Я действительно не могу. Иначе рискую быть уволенным.
– За что? – Вика не сдавалась, хотя уже начинала ощущать смутную неловкость из‐за своей навязчивости.
Саид уже открыл было рот, но вовремя вспомнил, что предыдущий их диалог не отложился в памяти Вики…
– По правилам «Феникса» агентам запрещено вступать в личные взаимоотношения с клиентами.
– Даже в нерабочее время?
– Всегда есть вероятность, что кто‐то узнает, случайно увидит. Например, вечером ты выложишь фото в соцсети, а утром мой босс меня обезглавит.
– Обещаю ничего не постить. И никому не рассказывать.
– Послушай… – они остановились на светофоре, и Саид повернулся к Вике. – Если бы я был агентом, отработавшим тут лет пять, возможно, пошёл бы тебе навстречу и как‐то отшутился потом перед начальством… Но я в «Фениксе» всего два месяца. И эта работа мне нужна позарез… Правда, сожалею, но вынужден отказать.
– Ясно… – девушка неохотно кивнула, допила свой смузи и молча уставилась в окно.
Саид мысленно «поздравил» себя с окончательной порчей её и без того не самого праздничного настроения. Единственным условным облегчением был тот факт, что ему оставалось работать с Викой всего пару дней.
«Два дня… Два дня? Молчи. Молчи! Ты ведь пожалеешь об этом! Блин, Саид!!!»
– Но с другой стороны…
– Что?
Трюкач вздохнул и, проклиная себя за неумение быть непреклонным до конца, ответил:
– В субботу я уже не буду числиться твоим телохранителем.
Вика с удивлением уставилась на него, не веря своим ушам:
– И?..
– Если ты действительно не планируешь завалить соцсети полусотней фоток и видео, то я мог бы…
– Обещаю! – её стремительный ответ прозвучал громче и восторженнее, чем планировалось, и Вика смущённо хихикнула.
– Ладно. Я заеду за тобой в субботу утром…
– Спасибо, Саид.
* * *
«Ты – долбоёб, – Трюкач посмотрел на себя в зеркало, расправил воротник ветровки, взлохматил волосы и вышел из дома. Как назло, на небе субботним утром не было ни облачка, иначе он бы с чистой совестью и тяжёлыми чувствами отменил рискованную встречу. – Тебя раскроют и выпрут».
