Одежду с раненого египтянин снимать не стал, просто отрезал все лишнее ножом.
И пока Рус косился на них, в душе невольно радуясь, что это не он там лежит, над ним вдруг нависла темная громада Кидоку. В руках он держал бочонок с вином. Покосился вниз на замершего Руса.
– Бочку закрой, – оскалившись, глухо попросил негр.
Рус приподнялся, нашел прислоненную крышку, положил сверху. И негр тут же поставил на нее бочонок. Потом вытащил из-за пояса киянку и деревянный краник, и одним ловким ударом вогнал его в бочонок. После чего сверху на бочонок скинул мешок, висевший у него на левом плече. Весело звякнули глиняные кружки.
А тут и Феодора вернулась, неся в руках сумку и питьевой кувшин.
– Как кстати, – небрежно заметила она, глянув на бочонок.
Тут же на палубу вылила из кувшина остатки воды и принялась наполнять вином. Негр внимательно осмотрел раны Руса, пожал плечами и мягко растворился в темноте.
– Сейчас все будет хорошо, – прошептала она, быстро опускаясь на коленки возле юноши и протягивая ему кувшин. – Пей. И как можно больше.
Рус с этим был знаком, поэтому основательно приложился к вину. И пока он пил, давясь через силу, девушка от большого куска материи оторвала полоску, быстро скрутила в жгут и решительно перетянула ему руку, останавливая кровь. Потом Фео достала баночку с мазью, открыла и, за неимением столика, сунула ее Русу – держи, мол, – забрав у юноши кувшин. Поставив его на палубу, она быстро и деловито осмотрела всего Руса и удовлетворенно сама себе кивнула – кроме раны на плече ничего больше серьезного не было – кишки целы, а мелкие порезы можно не считать.
Быстро, оторвав еще кусок тряпки и намочив ее в вине, промыла все его раны и царапины, смазала мазью мелкие ранки и царапины. Потом она еще раз старательно протерла рану винной тряпочкой, надавливая на нее, чтобы выходящая кровь вынесла из раны всю грязь, попавшую туда.
– Тебе повезло, – пробормотало Феодора. – Гота вон всего зашивают, – кивнула она в сторону египтянина.
Рус вдруг увидел иглу в ее руках. Причем специальную, с загнутым концом.
– А у тебя получится? – насторожился он.
Сам он пользоваться подобным инструментом еще не умел – не дошло обучение в городище. И побоялся, что и Феодора по малолетству тоже мало что разумеет, и пришьет ему кожу к мясу – вот будет мука!
– Я всю жизнь провела в цирке, – недовольно фыркнула девушка. – И о ранах знаю все – рваных и узких, глубоких, и не очень. Замри и заткнись!
И Рус повиновался, замерев и невольно уткнувшись в сторону гота. И там египтянин, низко склонившись, потихоньку надавливал пальцами. Гот же время от времени резко дергался, смачно ругавшись на свое языке. И Контар тут же убирал руки. Ждал, пока гот успокоится. Вдруг покосился по сторонам. Рядом были только Рус с Феодорой.
– Госпожа, – тихо обратился египтянин.
Фео обернулась.
– Пожалуйста, принесите мне две кружки вина, – попросил он.
Фео кивнула, тут же быстро поднявшись на ноги, благо бочонок был рядом, взяла две кружки из мешка, наполнила их вином, подошла к египтянину.
– Спасибо, – кивнул он, забирая кружки.
Фео только кивнула в ответ, быстро возвращаясь к Русу.
– Сейчас тебя буду зашивать, – сказала она, вытягивая из мотка нитку и откусывая от нее кусок, длиной в две ладони.
Рус по привычке напрягся, мысленно прогоняя из себя боль и настраивая все тело на то что боль – это приятно.
– Выпей, – между тем по соседству твердо потребовал египтянин, приподнимая голову раненого и поднося кружку.
