– И попил я прокисшего пива. Так мне поплохело – до жути. Очнулся я среди базара. На руки гляжу и не узнаю, головой повел – выросли рога. Был "хомо сапиенс" стал "капер сапиенс".
– Так не может быть, – сказал Кольценос.
– Почему?
– Не рационально. Противоречит закону природы.
– И это мне говорит рациональный бычок, который в данный момент охотится за призраком, – воскликнул Иванушка.
Тут подключилась Пуговка:
– Ой, я не могу с тя, Иванушка. Если ты и человеком таким болтливым был, не удивлюсь, что тебя специально опоили.
– Человеком я был отменным. – Задрал голову козлик, – Вы никогда не поймете, каково это – быть человеком! Спать на кровати, по утрам глотать кофе. А книги?! А фильмы?!
Тут Иванушка сделал свой голос похожим на бандитский, понизив тон и добавив уверенности и продекламировал любимую фразу из фильма:
– Эй, ты. Змей. Знаешь, что я сделаю? Я сосчитаю до десяти. И если ты не уберешь свое грязное тело с моего порога, я набью твои кишки пулями! Один, два, десять… Пув, пув, пув!
Иванушка изобразил стрельбу из пистолета.
– Классика! – Вздохнул он, – Разве может простой козлик вырасти таким утонченным?
– Все равно: не верю, – сказал Кольценос.
– Мать моя козочка! Да ты часом не "Фомой" зовешься?!
Тут Пуговка вдруг прервала смех и указала за спину.
– К нам несется что-то белое.
Кольценос с Иванушкой крутанули шеи и, действительно, в темноте по дороге плыло нечто светлое прямо на путников. Луна озаряла очертания этого нечто, и в ответ луне, нечто тоже светилось само по себе! Слабого фосфоресцирующего отблеска нечто хватало что бы выхватывать очертания дороги. Тут даже у всегда логичного Кольценоса завибрировали колени. Далеко сквозь поле желтели окна фермы, слышалось гоготанье гусей, а неопознанный источник света настигал бычка и его спутников. Сама собака Баскервилей обратилась бы в бегство, узрев такое.
Тут каждый из путников поступил по своему. Пуговка так и осталась стоять, словно ее привинтили к постаменту. Лишь достала носовой платок и утерла лоб под соломенной шляпкой. Кольценос же оттолкнулся задними ногами и оказался в лопухах, что росли слева от дороги. Оттуда показался его рыжий чуб и прищуренные глаза.
– Сюда, – сдавленно просипел он спутникам.
Выражение морды Иванушки сделалось не небрежно-смешливым, а вытянутым. Он кувыркнулся в воздухе, и плюхнулся рядом с бычком.
– Пуговка, – закричали свинье из лопухов.
– Я не верю в призраков, – Словно убеждая себя пробормотала свинья.
– Мы должны его поймать. – Решительно сказал Кольценос.
– А по-моему это он нас ловит, – заметил Иванушка.
Наконец, Пуговка поддалась на уговоры и предварительно постелив полотенце на траву, улеглась в лопухи.
– Я чтобы не спугнуть, – сказала она при этом, – Так-то не боюсь. Мне только бы увидеть это.
Лоб ее покрылся мелкими бисеринками, блестевшими от луны.
Кольценос зашептал план:
– Подойдет ближе, накидываемся и хватаем.
– Мне как летописцу надо быть объективным, – забормотал Иванушка, – А в пылу драки с неземным существом сложно быть беспристрастным. Я отсюда понаблюдаю.
Светящаяся сущность тем временем нарастала в размерах и была уже в пятистах метрах от сидевших в засаде. Двигалась сущность быстро, и если приложить ухо к земле, можно было различить мелкую дрожь.
– Это земное существо, – успокоил бычок спутника, – Слышите шум?
– Слышу у Пуговки в животе урчит, – сдавленно сказал Иванушка.
