– С Божьей помощью станет легче, – приободрил врач.
– Господь не занимается мелочами. Я надеюсь на вас, дон Педро.
Фернандо приподнялся на локте, попытался растереть колено. Лекарь опередил его, ощупал сустав, слегка придавил чашечку, помассировал икру.
– Опухоли нет, горячка прошла, – заключил старик, убирая с лица редкие седые волосы, обнажившие выпуклый лоб, впалые виски с пульсирующей жилкой, крючковатый нос, острые скулы. – Сделаем припарку – к ужину поднимитесь на ноги!
– Я слышу это каждый вечер, – усомнился Магеллан, – а нога при ходьбе болит.
– Раньше вы не вставали с постели, передвигались по дому с костылем, теперь спускаетесь в порт, – с улыбкой возразил дон Педро. – Сегодня ученики видели вас на пристани. Хотите выйти в море?
– Да.
– Напрасно. Зиму нужно провести на берегу.
– Чтобы вы делали на мне опыты, – подхватил капитан. – Прекрасная затея! Вы должны платить мне деньги за эксперименты, а не я вам за постой. Вчера вы заворачивали ногу в лопух, позавчера прижигали крапивой, три дня назад натирали зеленой кашей. Вы верите в целебность трав?
– Все травы полезны, – спокойно произнес старик, – надо уметь пользоваться ими. – Корень одуванчика возбуждает аппетит, способствует выделению желудочного сока. Укроп облегчает кашель.
– А зачем привязывали драгоценные камни?
– Проверял трактат Бируни «Книга сводок для познания драгоценностей». Пять веков назад он исследовал более полусотни минералов, собрал старинные предания и рецепты.
– Вы сомневались в мудрости ученого?
– С годами в текст могли попасть неточности.
– Что писал Бируни?
– Рубин очищает кровь. Я привязывал перстень к опухоли, чтобы она не пошла выше по ноге. Горный хрусталь – лед нетающих вершин – удаляет жар. Бирюза… – он немного смутился. – Бирюзою проверял ваше здоровье.
– Как?
– Если бы она потускнела, вы бы умерли.
– А она?
– Не изменилась, – сообщил довольный дон Педро.
– Значит, выздоровлением я обязан бирюзе? – усмехнулся Магеллан.
– Благодарите Господа и заступницу Деву Марию.
Лекарь перекрестился на висевшее в изголовье кровати черное распятие.
– Оставьте, – отмахнулся Фернандо. – Лучше бы они думали обо мне в сражениях с неверными. И потом, вы не верите им!
– Я? – испугался старик.
– А что вы делаете по ночам на кухне? Перегоняете ртуть в золото или варите эликсир молодости? Чем это вы гремите, не костями ли праведников? Что за мазь мумий вам доставили из Африки?
– Я, растерялся лекарь, – готовил отвары.
Его зрачки стремительно забегали, на лице появилось жалкое выражение.
– Не волнуйтесь. Я ничего не скажу на исповеди и буду благодарен вам, если вылечите ногу хоть дохлой кошкой! Ведь у вас с Господом особые отношения, не правда ли?
– Да, да… Я принесу примочку, – заторопился дон Педро.
* * *
После ужина Фернандо велел Энрике вынуть из сундука походную чернильницу, гусиные перья, желтоватый свиток толстой бумаги. Раб придвинул стол к окну, в котором виднелись стены и крыши соседних домов с крохотным кусочком голубого вечернего неба. Поглаживая рукой теплую повязку с приторным резковатым запахом, хозяин принялся за работу.
«Дорогой друг и брат, Франсишко!
– писал он крупными четкими буквами без завитушек и украшений.
– Пользуясь оказией, высылаю вещи и письмо.
С тех пор, как мы отправились в южные моря, жизнь в Лиссабоне сильно изменилась. Белемская гавань выросла в пять раз, заняла пристанью весь берег. Вместо старой церкви, где нас провожали с господином вице-королем в Индию, строится огромный собор, вокруг которого заложили монастырь. Чтобы суда безопасно входили ночью на рейд, воздвигли каменную башню с маяком. Вдоль причалов на берегу выросли склады, лавки, мастерские. В гавани на стапелях закладывают остовы кораблей до шестидесяти пушек и за восемь месяцев спускают на воду. В год строят три десятка разных судов.
