– Я виноват пред Господом, – признался Фернандо, – за это выстою на коленях мессу, приму причастие.
– Для этого вы должны приготовиться к таинству: очиститься постом, молитвою, покаянием. Готова ли ваша душа беседовать с Господом? Нет! – заключил он. – Ваша совесть не решится на святотатство! – юноша подошел ближе, присел на краешек кресла напротив Магеллана. – Через покаяние происходит примирение грешника с Богом, дарование ему надежды на вечное спасение. Если вас что-нибудь угнетает, лежит камнем на душе, то покайтесь, облегчите внутренние страдания, – предложил он.
Фернандо насторожился: «Не из Священной ли комиссии капеллан? Зачем инквизиция прислала его?»
– Вы нарушили заповеди Господни? – допытывался отец Антоний, устремив на офицера хитрые оливковые глазки. – Стали невольным свидетелем преступлений соседа? – Он опасливо посмотрел на дверь и понизил голос, чтобы не услышали из коридора: – Ходят слухи, будто дон Педро занимается чернокнижием. Вы слышали по ночам голос нечистой силы? Почему на кухне у лекаря горит свет?
– В темноте трудно читать Библию, – усмехнулся капитан. – Сплетни распускают завистники доктора.
– Возможно, – задумчиво промолвил священник, его ручки сложились на груди, переплелись, пальчики нащупали крестик, забегали по нему— Зачем дон Педро покупает у контрабандистов языческие снадобья?
– Чтобы во славу Господа лечить христиан, – не растерялся Фернандо. – Иисус Христос исцелял больных и повелел апостолам.
– Он исцелял посредством благодати и перед восшествием на небо наделил ею учеников, – дополнил его мысль Антоний.
– Разве Церковь отрицает полезные свойства лекарств? – удивился Магеллан.
– Нет, если они не порождение Диавола. Но говорят…
– Вы знаете, что сделал римский император Траян с ябедниками и доносчиками? Он посадил их на корабли и выслал в море, чтобы ни один не вернулся на берег.
– Десяток иных правителей видели в них опору власти, – мягко поправил капеллан. – Впрочем, мы говорили о ваших сомнениях, а не о доне Педро, – уклонился от спора Антоний, будто не он затеял разговор о враче.
– Мы беседовали о моей душе, – поддержал его Фернандо, радуясь возможности прекратить неприятный разговор. – В последние дни меня угнетает мысль: в праве ли христианин владеть крещеным рабом?
– Вы думаете о слуге? – оживился капеллан.
– Я вывез малайца с острова, крестил, дал имя Энрике в честь принца Мореплавателя, которому Португалия обязана развитием корабельного дела. С тех пор меня посещают сомнения.
– Апостол Павел писал проживающим в Риме единоверцам: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога. Посему противящийся властям – противится Божию установлению, навлекает на себя осуждение».
После цитаты из Библии Антоний гордо выпрямился в кресле.
– Значит, рабство установлено Всевышним? – усомнился Магеллан.
– Власть, государство, положение человека в обществе – все от Бога, – уверенно произнес священник. – Павел поучал учеников: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван». Он писал в послании к эфессянам: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте вашего сердца, как Христу». Когда Онисим сбежал от хозяина, принял христианство и примкнул к ученикам апостола, тот полюбил его, но отослал назад владельцу, не осмелился посягнуть на чужую собственность. Если бы он был против рабства, то спрятал бы Онисима у себя. Похожие примеры мы находим у Иоанна Златоуста и Блаженного Августина, считавших рабство наказанием за грехи. Они осуждали выступления за его отмену, ибо это противоречило Божьей воле, призывали рабов к кротости и смирению.
