Феронакозия - страница 11

– Не так уж и много. Эта женщина, скорее всего, сумасшедшая, и она боялась моего, как ты здесь культурно выразилась, "секс-приключения". Она хотела, чтобы наша с ней встреча осталась незамеченной и зашла в комнату, когда Шпильмахера в ней не было. Наверное, она хотела еще что-то у меня спросить. Но в этот момент душ выключили, и она поспешила исчезнуть. Так что вряд ли они будут обмениваться информацией . Жаль только, что после всего мне придется искать новый псевдоним. Лавву мне очень нравился.

– Ладно, Лавву, – высокий силуэт Веры снова возник в дверном проеме, – выкладывай, чем там у тебя все закончилось с этой дискетой?

– Ну, там уже мало, что осталось. Я сунула ее в сумочку и начала одеваться. Мой божественный любовник зашел в комнату с полотенцем на бедрах. Увидев меня, он будто даже удивился, что я еще там, и сделал такой жест рукой, словно предлагал мне исчезнуть. После этого он больше на меня не смотрел. Кинул полотенце на пол и растянулся на кровати с закрытыми глазами.

– Достойный подонок! Хотя чего ты могла еще ожидать? – в черных глазах Веры снова зажглись искорки праведного гнева.

– Я вышла из спальни и двинулась по коридору, – Зоя перестала реагировать на любые реплики своих слушательниц, – откуда-то появился охранник, у него была моя куртка. Когда я потянулась за ней, он не сразу выпустил ее из рук и тихим низким шепотком с южным акцентом предложил зайти к нему. Я резко выхватила куртку и дошла до выхода, все время ожидая, что он меня схватит сзади или огреет по голове.

– Господи! – прошептала Лиза. – Отвратительный конец.

– Открыть дверь я не могла. Охранник медленно приблизился, он нагло ощупывал меня взглядом и поигрывал связкой ключей. Дверь он, однако, отпер, а когда я выходила, слегка толкнул меня в шею так, что я быстро оказалась на лестнице и бегом спустилась вниз. Похмелье было сильное. Вера, потрешь мне спину?

Вера фыркнула и сделала большие глаза.

– Давай я, – сказала Лиза, снимая с крючка на стене длинную мочалку.

Когда девицы покинули баню, было уже очень далеко за полночь. С распаренными и раскрасневшимися лицами они допивали квас тетки Кати, сидя в маленьком предбаннике.

– Теперь опять разъедемся, – прервала тишину Лиза, – и каждый займется своими делами.

Вера вытащила тонкую сигаретку и закурила.

– Вот, пыталась бросить, – сказала она, выпуская дым, – а в России опять начала.

– Послушай, Зоя, – обратилась Лиза к притихшей Зое, пытающейся обеими руками привести в порядок запутавшиеся кудряшки, – а где у тебя эта дискета?

– С собой, – равнодушно ответила Зоя, – не знаю, что с ней делать.

– Раздавить и выбросить! – ядовито прошипела Вера.

– Думала об этом, но решила сначала вам рассказать.

– Дай ее мне! – предложила Лиза. – Я, может, придумаю, как ее прочитать.

– Бери! – Зоя порылась в сумочке и вытащила потертую желтую дискету. – Но мне даже не интересно знать, что там. Не удивлюсь, если она вовсе пустая или испорченная, как и весь мой глупый любовный романю

– Мне тоже не важно, – отрезала Вера, рисуя в пепельнице крест затушенной сигаретой.

Утро.

Катерина с заспанными глазами вошла на кухню и вздрогнула от удивления и неожиданности. Часы показывали 7.30 утра, на улице царила темнота. Лиза сидела возле окна и рассматривала свое отражение на покрытом морозными узорами стекле. На столе перед ней стояла нетронутая чашка кофе.

– Уже поднялась? – спросила Катерина, приглаживая рукой седые волосы. – Надо бы печку затопить. Мороз-то крепчает. Давно таких холодов не было.