Феронакозия - страница 14

После завтрака Катерина заботливо набросила на плечи Лизы длинную теплую кофту, и племянница вышла на нетопленную летнюю веранду, где уже много лет пылился один из первых компьютеров Лизиного отца. Катерина тем временем набрала номер младшей сестры, ждущей возвращения дочери в город.

– У тебя всегда лучше получалось наладить с ней диалог, – зазвучал в трубке высокий драматический голос матери Лизы. Катерина знала, что в следующую секунду в трубке послышатся судорожные вздохи и всхлипы, – особенно после того, что произошло. Я стала ей чужая. Еще тогда в больнице врачи заметили, как она изменилась, стала скрытной.

Катерина, как умела, старалась успокоить неуравновешенную младшую сестру.

– Таня, она говорит, что хочет тут еще на денек задержаться. Баню я вчера топила, как она обычно просит. Я должна тебе сказать… Нет, ничего… Ничего не меняется… Но я бы поговорила с Евгением Александровичем.

Наслушавшись жалоб сестры, вымыв посуду и обменявшись новостями с постучавшим в дверь соседом-рыбаком, Катерина решила поинтересоваться у племянницы, сумела ли та оживить старый компьютер, и чего бы ей хотелось на обед. Она приоткрыла дверь, вскрикнула, перехватила ртом воздух и бросилась на пол, где лежало бесчувственное тело Лизы.

– Лиза! – кричала она, тряся ее за плечи и хлопая по щекам. – Очнись! Почему ты молчишь? Открой глаза, прошу тебя!

Через пару мгновений по лицу молодой женщины прокатилась волна спазмов, ее веки дрогнули.

– Беда, тетя Катя, – прошептала она.

После чего глаза ее выкатились и налились кровью, а тело начали бить конвульсии. Катерина всем своим весом навалилась на племянницу. Голова Лизы неестественно скосилась набок и подпрыгивала словно теннисный мячик. Катерина с причитаниями и криками старалась прижимать ее к холодному дощатому полу.

Силы Катерины были на исходе. А неистовство потерявшего контроль Лизиного тела только росло, оно поднималось и со смачным шлепком опадало вниз. С ужасом видела Катерина, как губы тихой и застенчивой Лизы кривились в дикой плотоядной ухмылке. Стиснутые зубы скрипели, и Катерина боялась, что они не выдержат бешеного давления. Жирная струйка слюны стекала из перекошенного рта по щеке на пол.

– Держись, Лиза! – слезы застилали глаза тетки. – Вернись ко мне, девочка!

Когда позже ее спрашивали, сколько времени длился припадок, Катерина не могла дать точного ответа. Минуты показались ей вечностью.

– Во рту отвратительный вкус, – пробормотала Лиза, приходя в себя. – И здесь тоже дурно пахнет.

– Сейчас, принесу водички, – вспотевшая Катерина набросила свою телогрейку на лежащую на полу Лизу и побежала на кухню.

Вернувшись, она осторожно приподняла голову Лизы, и та сделала пару небольших глотков.

– Мне нужно в город, – прошептала Лиза.

– Обязательно к врачу. Сейчас позвоню снова твоей матери, они подъедут и заберут.

– Нет, не к врачу, – замедленно, словно их разделяло несколько измерений, произнесла Лиза. – Сделай одолжение. Мне уже намного лучше. Помоги мне встать, пожалуйста!

Катерина подхватила Лизу под плечи, и та осторожно поднялась на ноги.

– Как это случилось? – спросила Лиза. Она будто опомнилась, взгляд ее сделался более ясным, и она с изумлением оглядывалась по сторонам.

– Тебе зачем-то понадобилась эта рухлядь! – Катерина в сердцах указала на включенный компьютер. Рядом с компьютером на столе она заметила разложенные пожелтевшие печатные листы, коробку из-под сладостей, какой-то рисунок ручкой в целлофане, поверх которого лежал потертый блокнот. Лиза, покачиваясь, подошла к столу и аккуратно собрала все бумаги в коробку.