Февраль. Завтра уже весна - страница 4

– Нет, постойте… – навыки чёткой работы с бумагами и оборудованием, прочно осевшие в нём ещё на прошлой работе в техническом бюро, плюс всё игравший в душе не по возрасту максимализм, возмутились.

– Сам иди тогда к директрисе и разбирайся с ней, – надулась Ирочка и ушла.

Юрий Алексеевич не стал долго размышлять над ситуацией и на той же ноге направился к начальству с претензией.

Кабинет директора находился через небольшой коридорчик с учительской на втором этаже. Но быстро юркнуть мимо не получилось; завуч, высокая женщина среднего возраста, всем своим внешним видом поблёскивавшая лоском, как на отфильтрованной фотографии, отбрасывая с плеч русые вьющиеся локоны, заискивающе затянула:

– Ой, Юрий Алексеевич, вы же умный мужчина, помогите девушкам…

За столом возле принтера и двух компьютеров возились завуч и маленькая щупленькая, вечно всё знающая социальный педагог Оленька. Она слушала какой-то крутой семинар, оплаченный для неё школой, и одновременно строчила докладную на физрука, за не проведение сегодня урока в шестом, где она была классным руководителем, и тут же параллельно пыталась заполнять карточки на учащихся, небрежно раскиданные в стопки на столе и при всём при этом норовилась вникать в то, что делала завуч.

Поодаль сидела Алёна Михайловна из началки. По напряжённым лицам и резким движениям было понятно, что у них что-то не выходит, не идёт важная работёнка.

Физик нехотя подошёл к столу, дабы понять суть этой бурной деятельности. Цветной принтер капризничал, зажевав лист, который они никак не моги достать. Юрий нажал кнопку пуска, медленно вытягивая скомканные обрывки из-под крышки принтера:

– Вон же у вас есть фотобумага, – мотнул он головой на упаковку на столе, – эта тонкая, вот и жуёт, печатайте на той.

– Раз всё нормально, я тогда пойду, – поднялась Алёна Михайловна, манерно сжимая губки.

– Как пойду? – округлила глаза завуч, – мы ж тебе делаем, хоть дождись…

Алёна Михайловна, маленькая, плотненькая молодая женщина, с нескрываемым самолюбованием, видимо должна была скоро аттестоваться и вот сердобольные помощники пытались перебить имена с чужих грамот ей – это понял физик, взглянув на картинки в мониторах.

Физик поморщился, формализм присуждения категорий, как он успел заметить, зашкаливал. Плюс отсутствие педагогической этики и совести, как у Алёнушки, и весь этот микс двигал некогда славное и могучее образование в неизбежную пропасть в отдельно взятой провинциальной школе.

– Вы чё творите? – возмутился он.

Женщины на секунду замерли, как бы оценивая степень идущей от него угрозы.

– А как быть, она только после декрета, где она вам грамоты возьмёт? – отмерев, с вызовом бросила завуч, медленным выверенным движением вновь откидывая длинные волосы с плеч.

– И вообще-то это наши дела, – закривлялась Алёна, семенящей лисьей походочкой подплывая к столу, чтобы закрыть собой ноутбук. Маленькая, манерная, её можно было бы назвать красивой, если б не слишком близко посаженные друг к другу глаза на лице, которые в купе с её провинциальными ужимками складывали довольно смешной образчик.

– Вообще-то, это подлог документов, – передразнивая её говорок, ответил Юрий Алексеевич, – но поскольку, это не моё дело – вмешиваться не буду…

И он, сверкая самодовольными насмешливыми искорками в глазах, дотянулся и, глядя на них, быстро нажал что-то на принтере, отчего на экране высветилось «Возникла неопределённая проблема» – пусть догадываются, как запустить. Потом развернулся и направился к директору.