– Не лги.
– Ладно, – голос срывается. – Почему бы тебе самому все не сделать?
– Мои руки дарят только боль.
– Но вчера ночью…
– Покажи мне, как ты кончаешь.
– Зачем?
Я обмираю изнутри. Не знаю, плакать или смеяться. Абсурдная и чудовищная ситуация.
– Хочу увидеть.
– Ты серьезно?
Вместо ответа Демьян хватает меня за щиколотки, резко подтягивает к себе, вынуждая растянуться на спине.
– Приступай.
Я понимаю, что сейчас не время бунтовать.
– Хорошо, – роняю тихо. – Отпусти, не держи ноги.
Он отстраняется, предоставляя мне свободу действий. Закусываю губу, пробую отключиться от реальности.
Я делаю это впервые. При зрителях. Так.
Разумеется, прежде не раз и не два ломала перед клиентами комедию. Выгибалась, извивалась, мотала головой, орала как бешеная, билась на постели, четко повторяя сценарии из порно.
Они платили не за мое наслаждение, а за эффектное кино, за ожившую картинку, развратный и порочный кадр.
Я могла сыграть множественный оргазм так, что они кончали прямо в штаны. Но сейчас актерский талант не поможет. Я просто не рискну.
Боюсь, мой хозяин не оценит шутку.
Он чует ложь. Чует возбуждение. Он разбирается в моих противоречивых чувствах лучше, чем я сама.
И как бы жутко это не звучало: я больше себе не принадлежу.
Закрываю глаза, настраиваюсь.
Моя ладонь скользит по животу, опускается вниз, замирает, накрывая лоно. Пальцы раздвигают влажные складки, находят наиболее чувствительную точку, а дальше… Хватает нескольких движений. Я до такой степени на пределе, что на достижение разрядки уходят считанные секунды.
Мышцы сокращаются, дрожь охватывает тело.
Я жадно хватаю воздух, содрогаюсь, сжимаюсь, свожу бедра, инстинктивно пытаясь продлить удовольствие.
– Повтори, – говорит Демьян.
– О чем ты? – бросаю, едва отдышавшись.
– Сделай это еще раз. Только с открытыми глазами.
– Нет. Я не могу так быстро.
– Можешь.
Он кладет свою огромную ладонь поверх моей, и от такого поворота сразу начинает потряхивать.
– Пожалуйста, – всхлипываю. – Почему?
– Потому что интересно.
– Что тебе интересно?
– Сколько раз подряд ты кончишь.
Пять.
Пять раз подряд мое тело содрогается от сладостных и обжигающих спазмов. Демьян наблюдает, вглядывается в мои расширенные зрачки, впитывает жар разгоряченной плоти.
Он остается невозмутим, замирает в стороне от всего этого безумия. Ровным тоном говорит «кончи» или «ласкай себя», так словно приказывает прочесть статью в газете. Он почти не прикасается ко мне, а я почти лишаюсь рассудка.
Разум одурманен.
И тут я срываюсь.
– Твоя очередь!
Я кладу ладони на стальной пресс, пробираюсь под резинку спортивных штанов, действую молниеносно.
Демьян не совершает ни единой попытки отстраниться, поэтому я легко добираюсь до желаемого, сжимаю его член и… происходит что-то странное.
Не сразу понимаю в чем дело.
Он огромный и горячий. Там. Но какой-то странный. Мягкий? Чересчур податливый?
Мои пальцы машинально скользят по стволу. Вверх и вниз. Гигантский член никак не реагирует, не отзывается на смелую ласку.
– Я не возбужден, – усмехается Демьян. – Не старайся.
– Не понимаю…
– Меня такое не возбуждает.
Отдергиваю руку.
Выходит, я тут изнывала и томилась, сходила с ума под его тяжелым взглядом, раз за разом сотрясалась от оргазма, а он даже не завелся.
Тогда зачем вынудил участвовать в спектакле?
Театр одного актера.
Гребаный театр.
Я бы могла подумать, что со мной что-то не так, что я не в его вкусе или же резко утратила всю свою привлекательность.
