На мгновение я с головой погрузился в воду, а когда вынырнул на поверхность, увидел лишь небо, еще более чистое, чем при нашем отплытии, и берег, такой близкий, что до него, пожалуй, можно было добраться вплавь. Я был уже почти у цели, как вдруг заметил неподалеку некий предмет вроде мешка, который волны швыряли туда-сюда, так что он постепенно удалялся в открытое море. Считай я этот предмет просто одним из бесполезных обломков нашего корабля, я не стал бы тратить последние силы на охоту за ним, однако мне показалось, что он движется не только по воле волн, но и сам по себе и движения его обличают в нем живое существо, наделенное способностью сопротивляться стихии. Я утвердился в этой мысли в то самое мгновение, когда наконец схватил сей загадочный предмет, ибо он самым причудливым образом подпрыгивал на волнах, и я поспешил поднырнуть под него, а затем, сильно сжав его одной рукой, стал грести другой, чтобы добраться до берега, оказавшегося, к счастью, самым доступным и покойным в мире. Волны вынесли меня туда и уложили так удобно, как в лучшей из постелей, где я мог бы отдыхать от всех выпавших на мою долю испытаний, если бы не поспешил прежде всего возблагодарить небеса за мое спасение, а затем позаботиться о бедном создании, которое я, с соизволения Господня, спас: ведь оно, возможно, нуждалось в неотложной помощи. Судите же о моем изумлении, сударь, когда, осторожно открыв мешок, я увидел Фею Хлебных Крошек: не обращая на меня никакого внимания, она ступила на берег, обсушилась на солнце, сделав два-три пируэта, а затем уселась рядом со мной на песок, куда я рухнул, изнемогая от смеха, – такая же, как всегда, только еще белее, опрятнее и кокетливее, чем обычно.
– О Фея Хлебных Крошек! – сказал я ей. – Благодарение небесам, волею которых я оказываюсь около вас всякий раз, когда вам грозят морские опасности и вы нуждаетесь в моей помощи! Нынче вы снова были на волосок от гибели; но отчего же вы на целых два года отсрочили свою поездку в Гринок?
– Так, – отвечала она, – рассуждают лишь те, кто не любит. Неужели ты думаешь, что легко расстаться с обожаемым существом, если ты связала с ним свою жизнь и видишь в нем источник своего счастья? Вдобавок я ведь не знала, сможешь ли ты заработать те деньги, которые я тебе столь легкомысленно посулила, и не придется ли тебе неоднократно испытывать нужду в золоте, которым ты так великодушно ссудил меня? Поэтому я следовала за тобой, не показываясь тебе на глаза, и жила в тех городах, где жил ты, готовая помочь тебе при первой же необходимости, ибо той милостыни, которую мне подавали, с лихвой хватало для моего пропитания. Наконец, удостоверившись, что ты накопил солидные сбережения, и зная, что в Гринок, где ты, согласно твоему обещанию, должен жениться на мне ровно через год, в такой же день, как вчерашний, тебе обеспечена бесплатная дорога, я, тронутая твоей памятью обо мне и твоей верностью, решилась отправиться в путь на том же корабле, что и ты; однако, чтобы не докучать тебе своими домогательствами, я устроилась на нижней палубе и спряталась в мешок, который ты, по счастливому наитию, выловил из волн, дабы я еще раз была обязана тебе жизнью.
– Позвольте, Фея Хлебных Крошек; в том, что вы сказали, есть нечто, смущающее меня и делающее слишком большую честь моей жениховской точности, чтобы я мог принять ваши похвалы безо всяких оговорок. Я вовсе не знал, что этот корабль плывет в Гринок, и, более того, был уверен, что пункт его назначения неизвестен экипажу.
