Голой, босой, на мороз, с гордо задранным носом? Спасибо, там я уже была! Если представить, как я возвращаюсь в родные места, живу в доме барачного типа, хожу в туалет на улице, переступая через вечно пьяного соседа, я могла, то вообразить в таких условиях Мишу – нет, нет и нет.
– Пару минут могу, – огрызнулся Родя, сморщившись, словно проглотил слизняка живьём.
В это время выскочил Миша, опережая друзей по команде, так спешил к папе.
– Папа, папа! – довольно закричал сынишка. – Ты видел, как я играл?! Видел?!
– Видел, – ответил Родя, глядя сверху вниз на сына, засунув руки в карманы, словно боялся случайно прикоснуться и испачкаться.
– Тебе понравилось? – продолжал настаивать Миша, ему очень-очень хотелось, чтобы его похвалили, заметили, признали.
– Понравилось, – кивнул Родя.
Посмотрел недовольно на меня, спрашивая взглядом, выполнил ли он родительский долг, может ли ехать по своим делам, невтерпёж уже. Драгоценная Виталиночка заждалась, пылает вся, горит.
– Папа, а мы в пиццерию идём! – ничего не замечая, продолжил Миша. – Пойдём с нами! Все родители будут!
– Миша, – недовольно прогундосил Родя, готовясь отказаться, я в это время заранее придумывала слова утешения для сынишки.
– Родион Семёнович! – подошла глава родительского комитета не только нашей команды, всей спортивной школы. – Рада вас видеть, – продолжила она. – Правда, составьте нам компанию, дети будут рады, – засияла женщина средних лет, глянув заинтересованно на Родю.
Заинтересованность была не как в мужчине, а как в спонсоре. Родя перед посторонними исправно держал лицо добропорядочного гражданина, семьянина, образцового отца, потому не гнушался дополнительной финансовой помощью, чтобы блеснуть щедростью в глазах общественности.
– С радостью, – галантно ответил Родя, широко улыбаясь, едва губы не треснули.
Миша запрыгал от счастья, искренне думая, что остался папа из-за него, потому что хочет провести с ним время.
В пиццерии всё выглядело пристойно, мы смотрелись, как образцово-показательная семья из рекламы, Родя даже не заглядывал поминутно в телефон, хоть и ёрзал на месте, будто сидел на иголках.
Всё закончилось тем, что мы оказались у машины Родиона, который больше не мог ждать, но и бросить семью добираться на автобусе тоже не мог, глава родительского комитета не поняла бы.
– Здесь нет детского кресла, – заметила я, показывая на заднее сидение.
– Ничего страшного, – отрезал Родя.
– Это опасно, – зашипела я.
– Можете ехать на безопасной электричке или рейсовой маршрутке, мне насрать! – вспылил Родя.
– Купи кресло, – продолжала настаивать я. – Любое, самое простое, – показала в сторону Детского мира, он располагался с противоположной стороны от пиццерии, откуда мы вышли, изображая дружное семейство.
– Задолбала со своим «купи». Знаешь ещё какие-нибудь слова?
– Знаю, пошёл на хер, например, – взвизгнула я.
– Идиотка! – всё, что ответил Родя и рванул через дорогу в магазин.
Ничего страшного, думала я, деньги у Родиона есть, наверняка сегодня спустит стоимость нескольких автокресел на свою ненаглядную. Безопасность ребёнка то, о чём необходимо думать, раз его папаша не собирается это делать.
Вышел Родя из детского мира с бустером подмышкой, раздражённо подошёл к задней двери, начал пристёгивать устройство.
– Ему кресло нужно, – заартачилась я.
– Мишке шесть лет, по правилам можно бустер, – отрезал Родя.
