Пришлось подниматься из облюбленного мною кресла и идти на встречу с ее высочеством.
Принцесса оборотней Орналья ронт Ронская, вторая дочь императора оборотней (а по слухам и первая законная) действительно ждала меня в гостиной рядом со спальней. Высокая статная шатенка с синими глазами, она старалась спрятать неуверенность за надменностью, а страх – за выдвинутым вперед подбородком. Уж не знаю, как именно она себя вела при дворе отца, но здесь и сейчас на ее лице было написано крупными буквами: «Я – принцесса! Подчиняйся мне, смерд[1]!»
- Доброе утро, ваше высочество, - вежливо поздоровалась я, переступая порог комнаты. – Я – фея Лариса. Мне сказали, вы желали меня видеть7
Надменность спала с лица Орнальи практически мгновенно. В глазах поселился страх. Да уж, таким образом меня еще не встречали. Когда и кому из моей расы Орналья успела перейти дорогу, раз теперь так сильно напугана? И при чем тут, блин, я?! Как мне теперь вести себя с этой перепуганной аристократкой?!
- Что-то не так, ваше высочество? – уточнила я, не торопясь подходить ближе. Кто ее знает, ту принцессу. Может, у нее припадки начнутся. Доказывай потом, что не имеешь отношения к межрасовому конфликту.
Принцесса вздохнула, потерла ладонями лицо, как-то беспомощно посмотрела на меня.
- Простите, марра Лариса. Совсем недавно я видела жуткий кошмар, в котором разъяренная фея убивает моего жениха. У феи было ваше лицо…
Ах, вот в чем дело. Что ж творится-то, а? Одной снятся вещие сны, другой – кошмары. А крайней почему-то оказываюсь каждый раз я. Тоже, что ли, взять и заявить, что мне нечто этакое приснилось? Пусть потом доказывают, что это не так.
- Вы о его высочестве принце Альфреде? – уточнила я, дождалась согласного кивка и продолжила. – Он, конечно, ведет себя последние дни чересчур вызывающе. Но не настолько, чтобы его убивать. Так что, полагаю, вам нечего беспокоиться. Пока, по крайней мере. Или вы наоборот, обрадовались во сне?
Последнюю фразу я произнесла с иронией.
Принцесса улыбнулась.
- Я еще не видел его высочество, не знакома с ним. Говорят, у него тяжелый характер. Но договорной брак, марра Лариса, не спрашивает, есть ли чувства между участниками брака.
Ну, дело хозяйское. Не хочет смерти Альфреда – не надо. Мне меньше мороки, угу.
- Как скажете, - пожала я плечами. – Так зачем вы хотели меня видеть?
- Его величество сообщил мне перед моим отъездом из дома, что вы поспособствуете нашей с Альфредом встрече. И я пришла уточнить, что мне нужно для этого сделать.
- Ничего. Я вас ждала завтра-послезавтра, не раньше, поэтому пока не думала об этом, - призналась я и наконец-т о подошла к креслам. Усевшись в одно из них, я дождалась, когда принцесса займет другое, напротив меня, и продолжила. – Если у вас есть определенные соображения на этот счет, я с радостью их выслушаю. Потому что в роли свахи мне выступать еще не приходилось. Как-то не мой профиль.
Принцесса снова вздохнула.
- Если б я знала, марра Лариса. Говорят, Альфред любит скромных и послушных девушек. Не уверена, что я ему подойду.
«То, что любит Альфред, он может с большой радостью засунуть себе куда подальше», - так и крутилось у меня на языке. Но я же фея воспитанная, по крайней мере, внешне. Я не стала произносить такую грубость.
[1] Категория населения по Русской Правде, крестьянин на Руси IX-XIV веков, земледелец. Изначально свободные, по мере развития поместной системы были постепенно закрепощены. Смерды находились в прямой зависимости от князя.
