Её шершавый голос окутал всю комнату.
Я не знаю, сколько мы так прошли. Пока наконец не оказались у башни. Наверху сидела прекрасная принцесса и пела печальные песни. Мы как раз выбирались из кустов, когда к башне прискакал юноша и, ловко забравшись по стене, влез в окно принцессы. Путник решил прилечь и мы остались у башни. Оттуда доносились весёлые песни и смех. Но скоро они сменились упрёками.
– Да я же тебя вызволил! – кричал принц.
– Ах, что с того? Ты думаешь, меня для того растили, чтобы я кинулась на первого встречного? Да я знаю астрономию и греческие колядки наизусть читаю! А ты? Ты хоть одну книгу в руках держал?
– Что за глупость?! Знатному рыцарю негоже книги трогать! У меня есть меч! И конь. И я порублю любого, кто осмелиться усомниться в твоей красоте. А книги – для купцов. Твои слова оскорбительны. Но я прощаю тебя, ибо ты провела здесь всю жизнь и манерам не обучена.
– Ах так!!!
– А также ибо ты прекрасна как летний закат на морском побережье, а уста твои, словно яблочки манящие…
– Вот что, сударь. Убирайтесь вон. Вам совершенно неинтересен мой внутренний мир. А я жду того, единственного, который меня поймёт и будет разговаривать со мной о бытии и сознании.
Дальше было сказано ещё много слов. Но потом юноша ускакал на своём коне, приговаривая: «Теперь никто не пойдёт тебя спасать. Я всем расскажу, что ты сумасшедшая!».
Знаете, к тому моменту мы были совсем плохи. Будто кто-то отнял у нас последние силы. А у принцессы они как раз появились. До нас доносился какой-то стук из башни и в один из дней камни снизу башни выпали – и в ранее замурованном проёме показалась раскрасневшаяся принцесса.
Это она нас привела в хижину. Мы не говорили, не могли сами себя накормить, мы были лишь затухающими тенями от свечи. Вот-вот свеча погаснет – и мы навсегда пропадём.
Одамин замолкла. Я был раздавлен. Не знал, куда деть глаза. Как же я виновен. Как виноват! Одамин тронула меня за плечо. Я поднял глаза и встретился с её молодым взглядом.
– А где же путник?
– Он ушёл. Как только смог снова ходить. Никто не стал его удерживать, – вздохнула бывшая фея.
– Я… я могу как-то всё вернуть?
– Мою молодость? Мою жизнь и приключения? Очень на это надеюсь! – язвительно зашипела старуха. – Исправь всё. Исправь!.. пожалуйста, миленький, исправь, ты же всё начал.
Последние слова она произнесла сквозь слёзы. Её большие синие глаза словно пульсировали в свете свечи. Я услышал биение своего сердца и почувствовал, будто стены хижины расширяются и впускают внутрь ночное небо и умытые дождём звёзды. Кое-что интересное пришло мне в голову.
– Одамин.
Она вздрогнула.
– Одамин. Ты можешь принести мне бумагу, чернила и перо?
Прекрасная юная улыбка озарила лицо древней старухи. Она вышла за дверь. А я предвкушал часы упоительной работы, когда никто не помешает мне приглашениями на крикет или прогулками в парке. Только я и перо.
Приступим.
…
Я и не знал, что так трудно начать. Для меня всегда самым страшным было закончить. Ведь, пока не поставлена точка, ничего не решено. И вот я не могу начать. Самое первое предложение. Самое главное. Надо выбрать дверь, за которой прячется твоя история. Первое предложение – это ключ только в одной двери. Что, если ты откроешь, а там – чужая история или история, которую рассказывать ещё рано. А что, если, не рассказав вовремя историю, ты теряешь её навсегда? И дверь приводит к замурованному проходу…
