— Свободная кровать там, – Офелия показала рукой на пустующую зону. – Можешь располагаться. Утром поговорим, потому что ты извини, но я очень устала.
— Конечно, – кивнула я, вспомнив ее свежий и цветущий вид. – А где здесь ванная?
— Там, – девушка показала на дверь неподалеку от моей кровати.
Ну, хоть в этом повезло, не придется стоять в очередях в общую ванную комнату на этаже. Пожелав новой соседке спокойной ночи, я направилась на водные процедуры. К счастью, в небольшой комнатке обнаружилась стопка свежих полотенец на полке, потому что заклинание сушки у меня так ни разу и не получилось как надо. Быстро приняв душ и смыв с себя дорожную пыль и следы прикосновений озабоченного ректора, я в одном белье вернулась в комнату и нырнула под одеяло. Какое бы испытание не ждало меня утром, перед этим хорошо бы как следует выспаться.
Уже проваливаясь в сон, я услышала, как в окно что-то тихонько стукнуло, будто камешек прилетел, и моя соседка, подскочив на своей кровати, на цыпочках покинула комнату. Я улыбнулась. Похоже, здесь будет интереснее, чем я предполагала.
5. Глава 4
Каин
Подумать только, как я мог так ошибиться? Как мог принять за Реджину совсем другую девушку? Ведь прекрасно знал, что случилось с моей проклятой ведьмой. Вернувшись в собственные апартаменты, я первым делом направился в душ. Несмотря на явное недоразумение, возбуждение никак не уходило, и тело настойчиво требовало разрядки. Горячие струи с силой хлестали по пылающей коже, и в голову закралась преступная мысль пробраться в комнату феечки и завершить начатое. Но я никак не мог поступить так с той, что должна снять с меня рабский ошейник, надетый ее прапрабабушкой.
Обхватив пальцами свой напряженный ствол, я прижался лбом к прохладному кафелю и закрыл глаза. Наслаждение было острым и одновременно мучительным. Мне хватило нескольких движений, чтобы достичь кульминации. Тело сотрясала крупная дрожь удовольствия, из груди рвался драконий рев, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не переполошить других обитателей этого здания. Кулак с силой врезался в стену, кроша плитку. Острый осколок впился в ребро ладони, и на поддоне крупными кляксами расцвели алые цветы. Но это было последним, что меня волновало. Глухо застонав, я с силой стукнулся лбом об стену.
Проклятая ведьма! Подцепила меня на свой крючок, очаровала, приручила. Чтобы потом так глупо погибнуть, бросив все, ради чего боролась.
Я снова и снова крошил плитку разбитой в кровь рукой, и от каждого удара алое пятно на стене становилось все больше.
Идиот! Мальчишка! Как я мог позволить сделать с собой подобное? Почему не сбросил проклятую удавку, едва почувствовав? Зачем поддался? Боль жгла душу, выворачивала наизнанку, не позволяя мне просто жить дальше после всего, что случилось.
Я не смог найти спящую фею, и ее брат наслал заклятие на Белоснежку. Реджина попыталась спрятать падчерицу в лесу, навещала ее, пытаясь тайно напоить ее снадобьями, которые мы разрабатывали вместе. Я помню, как однажды ведьма просто уснула перед зеркалом, и я долго смотрел на ее беззащитное, умиротворенное лицо, мечтая накрыть ее губы своими, заставить ее тело содрогаться подо мной в экстазе, но не было ни единого способа вернуться в Фоэру, чтобы хотя бы прикоснуться к той, что украла мое сердце.
Все наши усилия оказались тщетными, и в назначенный час принцесса Семигорья погрузилась в сон, прервать который мог лишь поцелуй любви. Рыдающая Реджина призналась во всем королю, надеясь вместе разделить горе и пережить общее несчастье. Я отговаривал ее до последнего, потому что был полон дурных предчувствий относительно будущего моей ведьмы.
