Но Степана это не смутило, вернее, он этого просто не заметил. Он достал из кармана маленькую красивую коробочку, открыл ее. И девушка увидела очень миленькое золотое колечко, усыпанное крохотными бриллиантами, как утренней росой.
Ее глаза невольно прилипли к этому кольцу, и она вздрогнула, когда он снова воскликнул:
– Лиза! Стань, пожалуйста, моей женой!
– Я не могу, – тихо проговорила она.
– Ах да, я забыл сказать, что люблю тебя! – добавил он.
– Я тебя тоже люблю, – она подняла на него свой печальный взгляд. – Но стать твоей женой не могу.
– Почему? – глупо спросил он и уставился на нее с удивлением.
– Я завтра выхожу на работу, – ответила она.
– Ты шутишь, да? – он расхохотался.
– Нет, ничуть, – проговорила Лиза, – я на самом деле завтра выхожу на работу.
– Я не понял! Ты что, смеешься? Как связаны твое будущее замужество и твоя работа? Я что, похож на домостроевца?
– Нет, не похож.
– Вот именно! – воодушевился Степан. – Женившись на тебе, я вовсе не собираюсь держать тебя взаперти в высоком терему. Работай себе на здоровье! Я все понимаю. К тому же тебе нужен пенсионный стаж и баллы зарабатывать.
На этот раз неожиданно для Степана рассмеялась Лиза.
– Ну вот, – облегченно выдохнул Степан, – наконец-то мы друг друга поняли. Надень колечко и давай подумаем о дате нашей свадьбы.
– Степа! Свадьбы у нас с тобой не будет.
– То есть как не будет? Ты любишь меня! Я люблю тебя! В чем дело?!
– Дело в том, что я выхожу на работу.
– Это я уже слышал, – начал сердиться Степан, – придумай что-нибудь поинтереснее!
– Ты ни разу не спрашивал, кем я работаю.
– Вот теперь спрашиваю: кем ты, Лизонька, работаешь?
– Я девушка по вызову, – ответила она с деланым равнодушием.
– Ты – что? – глухо переспросил Степан, думая, что он ослышался.
– Чтобы тебе было понятнее, – стальным голосом отчеканила Лиза, – я элитная проститутка! Эльза я!
Степан долго смотрел на нее минуты две, не меньше. Ее слова никак не хотели укладываться в его голове. Потом встал, крикнул:
– Официант! – и, когда тот подошел, потребовал: – Счет! – Потом, не считая, вытащил деньги, сунул их официанту, рявкнул: – Сдачи не надо! – И, пошатываясь, вышел из зала.
Вернувшись в свою квартиру с сумкой, заполненной водкой, хлебом и дешевой колбасой, он заперся на все замки и пил не просыхая три дня.
Сквозь пьяный морок он слышал, как кто-то скребся к нему в дверь. Тупо думал: «Баба Маша». Дверь не открывал.
Спустя три дня в его дверь сначала позвонили, потом постучали, потом начали пинать с криком:
– Открой, Степка! Не откроешь – дверь высажу! Гад ты эдакий!
Степан узнал голос своего напарника Михаила Чертнова и, пробормотав вслух: «Такой вышибет», – пошел открывать.
Пока шел, несколько раз зацепился за стулья и некоторые из них опрокинул.
– Ты чего там творишь? – услышал он Мишкино рычанье.
– Дверь тебе, дураку, иду открывать, – огрызнулся Степан.
Мишка его услышал и ответил:
– Это еще надо установить, кто из нас дурак.
Когда Степан открыл ему дверь, Чертнов просто-напросто толкнул его в грудь, и Степан пролетел чуть ли не через всю квартиру, прежде чем приземлился на мягкое место.
– Больно же! – заорал он.
– Я посмотрю, что ты будешь орать, когда тебя с работы вышибут! Ты чего тут, мозги пропил?
– Ничего я не пропил, – проворчал Степан, с кряхтеньем садясь на диван. – У меня горе, – заявил он.
– Какое у тебя горе? – спросил Мишка. – У тебя батя умер? Или мать скончалась?
