Фибби нахмурилась, вспомнив свой полет сюда через поля и темный лес.
– Вряд ли, – честно призналась она. Мальчик сник, но девочка продолжила: – Лучше ты приходи в гости и велосипед заберешь. Если не сможешь прийти, я попрошу папу тебе его отвезти на днях.
– А где именно ты живешь?
– В замке, в долине, знаешь?
– Знаю! – Тонни удивленно присвистнул. – Я видел его из окна автобуса, когда ехал к дедушке. Обязательно приду. Вернее, приеду.
– А ты не постоянно живешь в деревне?
– Нет. Я живу далеко отсюда. А к дедушке приехал на летние каникулы.
– Тогда увидимся, Тонни.
Фибби уже перекинула ногу через седло велосипеда с тревогой поглядывая на краски скорого восхода солнца. Она закусила губу. Дома наверняка уже заметили ее отсутствие и волнуются. Ох, и попадет же ей! Об этом своему новому знакомому она предпочла не рассказывать.
Они попрощались, и Тонни проводил удивительную девочку взглядом. Сегодня она буквально свалилась ему на голову и не только уберегла от падения, но и перевернула весь его мир. Мальчик улыбнулся. Кажется, эти каникулы будут очень интересными.
Фибби оставила велосипед за стеной замка и пробралась на его территорию через сад. Солнце уже вовсю сияло на голубом небе, становилось жарко. Но девочка понимала, что по-настоящему горячо станет, когда она покажется родным. Они наверняка уже извелись от волнения, а может уже и снарядили целый отряд на ее поиски.
Фибби услышала голоса и осторожно выглянула из-за пышных розовых кустов, чтобы сначала разведать обстановку.
– Я вижу ее в долине, – говорила бабушка, перебирая в руках карты. – Она там или была там совсем недавно.
– Что она там делает? – Мамин голос звучал несколько истерично. – Лежит?
– Почему лежит? – осталась спокойной бабушка. – Движется и надо сказать довольно быстро.
– Но не летит же? – Папа явно сердился. – Солнце давно светит!
– Не летит, – согласилась бабушка, – но главное, что я вижу ее живой и здоровой.
Фибби решила, что скрываться больше не стоит. Тем более, что белые розы переняли всеобщее настроение и начали шипеть на девочку, выпуская острые шипы.
Когда она вышла из-за кустов и с виноватым видом остановилась перед увитой виноградом беседкой, вся семья сначала дружно ахнула, а потом застыла в удивленном молчании.
– Я ж говорила, – наконец изрекла бабушка, глядя на виновато мнущуюся внучку с со смесью облегчения и негодования. Она словно хотела рассердиться, но радость мешала ей это сделать.
– Фибби! – всплеснула руками мама. – Что с тобой случилось? Ты упала? На тебя напали?
Вид у Фибби действительно был живописный: платье порвано, коленки сбиты, волосы растрепаны. Пришлось рассказывать, как все было.
– Простите меня, – по-детски всхлипнув, попросила девочка. – Я больше так не буду.
Просьба, однако, не помогла избежать нотаций от мамы, нагоняя от папы и ехидных замечаний от Генри. Не ругалась только бабушка, но и она сердито качала головой, сокрушаясь над бестолковостью внучки. Всеобщий вердикт был таков – неделя без полетов! Мама хотела было запретить летать целый месяц, но неожиданно вступился папа.
– Запрет может спровоцировать подростка на протест, – понизив голос, сказал он маме и кивнул со знанием дела. – В этом возрасте с детьми надо быть осторожнее.
– В этом возрасте надо уже быть умнее! – Мама кипела от возмущения.
В итоге сошлись на неделе без полетов и прополке цветника с дикими орхидеями. Мерзавки щипались, и никто не хотел за ними ухаживать, хотя цветы и получались дивной красоты.
