Fide Sanctus 1 - страница 5



спину. Белый шнур наушников опутывал талию клетчатой поварихи и нырял в задний карман её джинсов, где лежал телефон. Правый локоть девушки был отведён назад, левая рука вытянута вперёд, а ноги расставлены по ширине плеч. Пальцы правой руки напряжённо удерживали невидимую леску, а левая рука была сжата в кулак.

Это похоже на…

Не успев устыдиться своего спонтанного вуайеризма, он прищурился, разглядывая детали.

Да, это похоже на стрельбу из лука.

Губы тронула презрительная ухмылка.

Давайте вы тут все превратитесь в шизофреников.

Тем более такие великолепные жилищные условия этому охрененно способствуют.

Словно ощутив присутствие наблюдателя, девушка начала медленно поворачиваться вправо, не сводя прицела с воображаемой мишени.

Моргнув, наблюдатель автоматически перевёл взгляд на затемнённый дождливым сумраком профиль. Острый нос и высокий лоб в обрамлении золотистых растрёпанных как у меня волос.

Мозг успела пронзить мысль, что женское периферическое зрение шире мужского, а в следующую секунду она уже вздрогнула и остановила на нём распахнутый взгляд.

Выдернув руку из кармана, он поспешно выставил её перед собой.

Из белых наушников доносились приглушённые ноты… иностранного рока?

Кажется, это LinkinPark.

Отпустив видимую лишь ей тетиву, она дёрнула за шнур один из наушников, и он тут же послушно скользнул ей в ладонь. Меланхолично сложив на груди руки, она вопросительно подняла левую бровь. Остальные черты лица остались непроницаемыми.

Только одна бровь двигается из всего лица?

– Привет, – не нашёл он ничего лучше. – Ты… здорово стреляешь.

Кончики его холодных пальцев указали на мишень в виде кастрюли.

Что за хрень ты несёшь?

Девушка склонила голову, продолжая молчать. Левая бровь опустилась.

В горле заклокотало раздражение.

Клетчатая повариха явно пыталась занять позицию великодушного молчуна.

– Что, не она мишень? – небрежно произнёс он. – Не в неё ты стреляла?

Что ты мелешь?

– Я не стреляла, – наконец невозмутимо отозвалась девушка. – Я пока только… оценивала мишени.

– Оценивала мишени? – тупо повторил он; в правой туфле еле слышно хлюпнуло.

Её голос звучал необычно: достаточно мягко, чтобы быть женским, и достаточно низко, чтобы не сверлить виски.

Вроде бы он уже слышал его раньше. Где?

Девушка закатила глаза и сделала шумный вдох, будто устав от всего на свете.

Какого чёрта?..

– Ты гость, – она не спрашивала, а утверждала. – К кому?

– В семьдесят девятую, – автоматически ответил он.

Хотелось, чтобы привычная злость на неуместное любопытство ощетинилась и придумала хороший ответ – в меру забавный, в меру ледяной. Но злость молчала.

За каким хреном ты тут стоишь?

Раздражение под кадыком в точности воспроизвело звук хлюпанья в туфле.

Повариха пылала слишком отчётливым превосходством в этой тупорылой беседе.

Слишком.

И эту наглую тетиву стоило надломить.

– А ты чего здесь… – он выразительно обвёл рукой кухню.

– Я здесь, – отозвалась она, повторив его широкий жест, – живу.

– Почему не на парах? – за каким-то чёртом уточнил парень.

– Ушла, – безразлично бросила она, шагнув к кастрюле. – А ты?

– Свалил, – по инерции отозвался он. – Подруга попросила заехать сюда, а ключ оказался не тот. И теперь мне нужно… ждать её соседок.

Какого чёрта ты в диалоге… Семьдесят процентов бабские, тридцать процентов твои.

Но баба и не думала бороться за свои проценты.

– Бывает, – заключила она, подливая в кастрюлю подсолнечного масла.