Fifty: Записки мужчины среднего возраста - страница 19

Идет время, и вот появляются новые фото. Статный жених и красавица невеста, ЗАГС, цветы, первый супружеский поцелуй, и опять все запечатлел Саша Трошин. Наш первенец Рома. Вот я его купаю в ванночке, вот мы втроем на прогулке на Белой Речке. Какие молодые! Вот Рома высунулся из машины. Это мы приехали забирать Таню с Павликом из роддома. Быстро, быстро летит время! Наш отдел маркетинга на заводе, наши праздники. А вот первая поездка на море в девяносто девятом году. Солнце, счастье и любовь льются с фотографий и наполняют душу теплом. А ведь все это было отснято на обычную мыльницу. Мы везли эти пленки, отдавали в фотостудию. И всегда была тайна, что же получилось. Как мы там? Бывало, что и расстраивались, когда что-то не получилось.

Это сейчас навел камеру телефона – и сразу видишь результат, можно переснять и выбрать лучшее изображение из множества похожих.

Всегда восхищаюсь, как работают фотографы. Это нам кажется, что мы всегда выглядим одинаково, но нет. Сколько разных нюансов и ракурсов. Настоящий мастер, как, например, Саша Карпенко, всегда немного художник, он раскрывает тебя. Встаньте так, вот так, а теперь посмотрите туда, в камеру, и рукой вот так. И уже не ты стараешься выглядеть прилично, а твое внутреннее состояние определяет изображение. Душа не соврет. Вот грусть, усталость, злость или дурачество, а вот взгляд. Ты посмотрел в камеру – и это уже история.

Маленькая фотография, маленький пиксель в огромной матрице истории. Немой свидетель замечательной, но уже прошедшей эпохи.

Держу в руках голубой берет. Обычный, казалось бы, головной убор из шерстяной ткани с подкладом, потертым рантом и кокардой с красной звездой. Он изрядно выгорел и выглядит старым. Сколько раз я собирался заказать себе в магазине новый, модный бесшовный. А вот достаю свой и смотрю на его потертые края, на маленькую дырочку, аккуратно заштопанную более тридцати лет назад. И говорю себе: «Да, дружище, годы не добавляют нам лоска, факт, но ведь мы с тобой – это целая история, история человека, целого поколения и даже страны. И не буду я тебя менять!»

Впервые свой берет я получил из рук моего друга – одноклассника Андрея Егорова. Он уже год отучился в Коломенском военном училище и после торжественной части присяги пробился сквозь толпу курсантов и родителей и дал мне в руки заветный символ доблести, мужества и чести. Неповторимый момент. Папа очень гордился мной и даже держал мою фотографию в берете у себя на столе под стеклом.

Сколько мальчишек мечтали днем и ночью о таком счастье. Сложилось так, что среди наших сверстников всегда была в почете военная служба. Мы даже не думали, что не пойдем служить в армию. Это была понятная традиция: школа, армия, а дальше взрослая жизнь. И как-то отклоняться от этого обязательного для юноши советской эпохи этапа было неприлично. Можно много толковать и говорить о причинах такой серьезной военной подготовки школьников, но таковы были правила, и мы им следовали. Более того, наш военрук, Альберт Иванович Скотников, настолько сам любил военное дело и так доступно и просто все объяснял, что мне казалось совсем несложным служить в армии. Я готовил себя к этому важному этапу самым серьезным образом. Строгий режим, спорт, учеба и все такое. Очень волновалась и переживала мама из-за моего выбора дальнейшей жизни. Тому виной неспокойное время непонятного военного конфликта в Афганистане. Туда уезжали молодые ребята, оттуда иногда приходили и печальные известия. Но что нам, молодым, здоровым парням? Нам хотелось испытать себя на прочность, но мы испытывали пока только нервы родителей.