– Кто-нибудь из офицеров хоть раз пытался пообщаться с солдатами и узнать, так ли хорошо им служится с Джексоном, как вам?
– А зачем? Наш полк был на хорошем счету, все были довольны. Митч командовал солдатами, мы отдавали приказы, все работало как надо.
– И все же я хочу его проверить. Мне надо поговорить с кем-нибудь из его бывших подчиненных. Может, кто-то из них живет здесь поблизости, не в курсе?
Чик задумался, потом кивнул:
– Хэнк Смит, цветной. Работает водителем мусоровоза в Майами. В прошлом году мы с ним случайно встретились. Я-то его не вспомнил, а он меня узнал. Уговорил зайти к нему домой в Западный Майами и выпить за старое времечко. Он служил у меня в полку, был хорошим солдатом. Да, кстати… Когда я заговорил о Митче и его медали, Хэнк среагировал как-то без эмоций. Просто кивнул, согласившись, что это было здорово для всего полка, и сменил тему. – Чик почесал затылок. – Ну, не знаю. Может, ты и прав. Не думаю, что полковник одобрит, но со Смитом поговорить стоит. Он живет на Вест-авеню, угловой дом, справа.
Часом позже я въехал на своей машине в «цветное» гетто Западного Майами. Часы показывали 21:10. Мы с Чиком съели по гамбургеру, затем он умчался на свидание, а я отправился в свою двухкомнатную квартиру. Собрав чемодан для поездки в Сёрл, я решил отыскать Хэнка Смита.
Вечер стоял жаркий и влажный. По обеим сторонам Вест-авеню тянулись ветхие домишки. На террасах сидели темнокожие люди, детишки играли на улице. Под испытующим взглядом множества глаз я остановил машину у жалкого «углового дома, справа».
Крупная полная женщина с ярко-красной косынкой на голове и в полинявшем от стирок платье в цветочек сидела в кресле-качалке, уставившись в пространство. Взгляд ее маленьких черных глаз ожил, когда я вылез из машины, распахнул воротца сада и подошел к террасе. Я чувствовал, что и обитатели всех соседних террас не спускают с меня глаз.
– Миссис Смит? – спросил я, подойдя к женщине.
Вблизи я разглядел, что ей лет пятьдесят. На ее широком черном лице читалось волевое и серьезное выражение, присущее женщине, которая всю жизнь мечтает и отчаянно старается жить не хуже других и отказывается примириться с горьким фактом, что мечта ее неосуществима.
Со сдержанным недоверием она кивнула мне:
– Да, это я.
– А мистер Смит дома?
– Зачем вам мой муж? Если вы что-то продаете, можете не заморачиваться: деньгами в семье распоряжаюсь я, и лишних у меня не водится.
В дверях появился мощно сложенный негр, одетый в чистую белую рубаху и джинсы. В коротко остриженных курчавых волосах серебрилась седина. Взгляд налитых кровью черных глаз был решительным, но, когда полные губы раздвинула улыбка, обнажив белоснежные зубы, его лицо обрело приветливое выражение.
– Чего вы хотите, мистер? – негромко пророкотал он.
– Вы мистер Смит?
– Ну, да… Он самый.
– Мистер Смит, надеюсь, я не отрываю вас от дел. Чик Барли сказал, что вы, возможно, будете рады моему приходу.
Его улыбка стала еще шире.
– Мистер Барли – прекрасный человек. Конечно, я всегда рад познакомиться с другом мистера Барли. – Он подошел, и мы пожали друг другу руки.
– Дирк Уоллес, – представился я. – Работаю у полковника Парнелла.
Он снова улыбнулся:
– Еще один прекрасный человек. Что ж, входите, мистер Уоллес. Наши соседи чересчур любопытны. Пропустим по стаканчику.
– Хэнк! – резко окликнула его жена. – На выпивку не налегай!
