«Опять одно объегоривание. Действия – ноль». – думала Юля. Человек постоянно стремится к росту, но школа каскадеров этого обстоятельства не учитывала. Иными словами, школа более походила на кружок «по интересам» с постоянными участниками и одним и тем же действом.
Юля помнила, как однажды из офиса «Мастера» ей позвонили домой и пригласили на срочное общее собрание. Странно, но из группы фехтовальщиков на собрании, проводившемся в их тренировочном шатре, никого, кроме Юли не было. Здесь присутствовали в основном те, кто в то время находился в Сетуньском Стане. В центр шатра вышел представительный дядечка и полчаса рассказывал о перспективах обучения в «Мастере», что де впереди всех ожидают съемки на ТВ, театральные постановки и много еще чего интересного. Дядечка призывал всех желающих идти в самодеятельные артисты – актеры, режиссеры, сценаристы, художники по костюмам, декораторы. На этой оптимистичной ноте он закончил и распустил собрание. Сколько потом Юля не спрашивала, но ни о каких съемках и тем более театральных постановках никто и слыхом не слыхивал. А возле магазина, что у Юлиного дома, иногда останавливались машины с символикой «Мастера» и надписями «киносъемочная». Все знали, что «Мастер» сотрудничает с расположенной по соседству киностудией «Мосфильм», однако участие в проектах принимали лишь определенные лица «по знакомству». Так что и здесь, в этой простой среде, тоже наличествовал свой «блат». «Свои» выходили из машин возле магазина и затаривались перед съемками алкоголем. Без этого никуда. «Наверное, «свояченичество» все на свете портит». – думала Юля. Так что и «Меч России» и подобные «махачи» казались ей призрачной мистерией.
* * *
Пришел май, теплый, словно лето. Юля с мамой съездили в выходной на Черкизон – самый большой вещевой рынок Москвы, где Юле купили новые спортивные брюки, облегающий стрейч, и такую же кофту. Теперь она смотрелась так, будто вышла из каталога спортивной одежды. Идеально. Вот как. И это заметили в группе. Когда она вышла в зал, Женя и Алексей Николаевич вдруг замолчали и уставились на Юлю. Она растерялась.
– Э… да, у меня новый костюм! – выдала она.
Все засмеялись. «Они пытаются поддержать меня. – понимала Юля. – Неужели они и правда думают, что из меня выйдет супер-фехтовальщик?»
Это отвратительно! Нет ничего более отвратительного этого взгляда тренера, взгляда с надеждой. Есть такой отвратительный психологический эффект у тренеров всех мастей – они «обнадеживаются». И это отвратительно! Ученик приходит в секцию, чтобы заниматься, постигать новое, и он не хочет ехать ни на какие конкурсы, вернее, поехать на соревнования, конечно, заманчиво, вот только тренер отчего-то думает, что его ученик непременно обязан победить. Что это еще за обязанность – побеждать? И когда ученик не показывает должных результатов, тренер расстраивается так сильно, будто его жизнь окончена! Это отвратительно! И в первую очередь для самого ученика. Верить и надеяться вы можете, но вам никто не обязан в зубах тащить золотую медаль.
Юлю начинало плющить от размышлений. Спорт ради достижений, ради показателей – глупость, но и занятие без оценки, без результата самовыражения тоже – глупость. Где золотая середина?… …А может, тренер не так уж и глуп? Он увидел в ней то, чего она сама в себе не увидела? Тягу… тягу к чему-то… ОГРОМНОМУ. Фантастическому. Уж куда огромнее и фантастичнее, чем фехтование?
