─ Ты что совсем идиот? – на той же ноте продолжила сестра.
─ Не смей здесь кричать! ─ подскочил к ней Леша, теряя терпение. – Что тебя так возмутило? Моя любовница? Или то, что я не скрываю данного? А за коим хреном после ее отношений с Костей?
─ Так отпусти Олю! Зачем ты ее держишь?
─ Ты за этим пришла? – усмехнулся Князев. – Забыла, как увела женатика из семьи? Чтобы он посиживал на твоем диване, а ты ублажала его. Дура!
Аня присмирела.
─ А шрам у Оли на животе? Где ты прячешь ее ребенка?
Алексей громко и истерично рассмеялся, расставив руки в стороны:
─ Я что похож на дебила, который станет прятать детей? Совсем с катушек съехала? Она была беременна от Беркутова, когда попала в аварию. У нее началось кровотечение, отчего этого выродка пришлось вырезать вместе с маткой.
Громко вдохнув, Аня прижала ладонь ко рту.
─ Ей все равно нельзя рожать!
─ Да кто ты такой чтобы…
Посчитав откровение за слабость, Леша влепил сестре смачную пощечину, оставшись еще с некое время в бешенстве, которое руководило им разнести здесь все к чертовой матери. Отчего Аня расширила глаза, в которых смешались обида и испуг. И приложила ладонь к красной щеке.
─ Пошла вон отсюда! – заорал Князев. – И не приведи господь, ты расскажешь об этом Оле, я тебе голову оторву!
Сдерживая слезы и ненависть к брату, Аня вылетела из кабинета вон.
Усевшись за стол, Алексей подпер голову руками, уже горько сожалея о том, как поступил с сестрой. Удушающее раскаяние в дурном поступке сменилось злобой на самого себя. В это невозможно поверить, но Леша очень любил Аню. И для него Аня так и осталась маленькой беззащитной малышкой, которую всегда приходилось защищать от выпивающей матери. Закрыв глаза, Алексей стиснул зубы готовый прослезиться и чтобы отвлечься притянул ежедневник к себе, открыв его почти сначала:
ʺГолова донора отвергла напрочь тело реципиента и наоборот…ʺ Читал Князев, про себя отчетливо вспомнив тот день.
Руки в окровавленных перчатках при записях оставляли свежие пятна крови, которые теперь уже высохли и стали коричневыми.
Алексей поднял голову к потолку, закрыл глаза на секунду и вновь принялся читать. Но в этот момент в дверь раздался громкий стук, отчего заведующий вздрогнул.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Костя:
─ Привет!
─ О здорова, ─ не ожидал, но оказался рад Алексей. – Заходи, давай.
И захлопнув блокнот, поспешил встать из-за стола и пожать руку. Беседа хоть и с бывшим лучшим другом точно введет Князева в нужную колею, заставив забыть о негативе.
─ Как дела?
─ О-о отлично, ─ соврал Князев, хотя выглядел разбитым. – Чем обязан?
─ Лех, я с постановлением на обыск… Это не моя инициатива и…
─ Костян, да не вопрос! Все норм.
─ Вот решил сам сообщить о постановлении, а не засылать своих.
─ И то верно, ─ Алексей вытер испарину со лба. – Давай хоть кофе хлебнем или чаю?
─ Давай кофе. С утра ни крохи с этой работой.
─ Ни че не говори!
***
Когда я вошла в фойе психиатрической больницы, расстегивая норковый полушубок, то заметила на себе восторженные взгляды сотрудников, которые вежливо здоровались со мной по имени отчеству.
ʺВот это новость!ʺ Отметила я про себя и тоже здоровалась в ответ, не скрывая приятной улыбки. Только откуда не понятно, но в этом месте во мне возродилась уверенность и малая доля высокомерия. Наверное, этого требовала цель моего визита.
Не думая стучать в приемный кабинет, я вошла, встретившись взглядом с Лешей который застыл на месте, увидев меня. А после я заметила на себе ошеломленный взгляд Кости, только от Беркутова отвести глаз оказалось нереально.
