─ Как ты себя чувствуешь? Выздоровел?
─ А я и раньше не был болен.
Алексей кое-что допечал на компьютере и задал следующий вопрос:
─ Сможешь ли ты выйти на улицу с полной уверенностью, что вреда никому не причинишь?
─ Только под вашим контролем! Чтобы вы за меня отвечали и консультировали. Охота, конечно, выйти у меня ведь там питомцы. Ну и на работу хочется вернуться.
─ Если ты ранее чувствовал себя здоровым, почему тогда здесь, а не в тюрьме?
─ Потому что вы так решили. Не можете найти мотив.
─ А он был? В чем жертвы провинились перед тобой?
Алексей задавал вопросы мягко, но уверено и вел беседу так, будто они разговаривают о погоде.
─ Не знаю. Я приглашал в гости… Я общительный очень. Мы выпивали, разговаривали, а потом ничего не помню… Не помню, как расчленял, отделял мясо…
У Кости волосы встали дыбом. Раньше он сталкивался с последствиями от рук вот такого убийцы. Но Беркутов никогда не задумывался о том, с каким смаком и как детально маньяки расправляются с несчастной жертвой.
Следующим привели каннибала.
─ Ты помнишь, как ел человеческую печень?
─ Да. Жарил и ел, ─ спокойно ответил тот.
И отвечал на вопросы, будто хвастался. Будто считал достижением или талантом предпочтение в поедании человеческого мяса. При том, что его узенькие, хитрые глазенки постоянно бегали.
─ И как на вкус?
─ Обычно.
─ Это был ритуал?
─ О вовсе нет.
─ Тебе нечего было кушать?
─ Нет что вы. Зарабатывал хорошо и продуктов целый холодильник.
─ А жалость?
─ Не было! ─ пожал плечами больной. – Вы жалеете курицу, которую хотите приготовить?
***
У наряженной елки, облокотившись спинами о стену, сидели три подруги. Смеялись и пили шампанское.
Полненькая брюнетка с мальчишечьей стрижкой ─ Юля. Манерная и ухоженная Зарина с длинными лоснящимися волосами, с наращенными ресницами и ногтями, одетая по последней моде. И Жанна с густой копной волнистых волос. Простецкая и очень жалостливая.
─ Так не хватает Оли, ─ выдохнула последняя из девушек.
─ Это точно. Кто-нибудь с ней связывался после того как она в истерике хотела приехать к нам на такси? – вдруг загрустила и Юля.
─ Ой, чего ей унывать? – возразила Зарина. – Живет как у Христа за пазухой с богатым мужиком. Где б такого отыскать? Нужны мы ей были!
─ Ты что Оля не такая, ─ воспротивилась Жанна. – Наша дружба не могла закончиться просто так!
***
Тамир, с первого взгляда, несчастного вида и трясущимися руками встал у стола Алексея. Глаза убийцы, слегка отведенные в бок, буравили свои собственные ступни в черных носках и тапочках. Смущенная улыбка сжатыми губами рисовала вовсе не маньяка, а вежливого пациента на приеме у терапевта. Пока Тамир не поднял свои холодные глаза будто охотника, который смотрит на свою жертву под ломаными бровями.
─ Присаживайся, ─ кивнул Алексей. – Сколько ты уже с нами, помнишь?
─ Пять лет по сто пятой. Но статью должны были переквалифицировать как убийство по необходимости. Я и деда убил, который мешал спасать людей.
─ От чего?
─ От этой жизни. Мне сам бог повелел. А дед постоянно настаивал лечиться.
─ Сейчас ты продолжаешь общаться с богом?
─ Мысленно. Но он обещал, что меня скоро выпишут.
─ Зачем же тогда убил деда?
─ Бог отдал приказ. Не мог ослушаться.
─ А дед не снится?
─ Снится и молчит. Дед простил меня.
Тридцатилетнего Максима Стрельцова, насильника и педофила выслушали уже, когда за окном стемнело. Беркутов внимательно всматривался в человека похожего на мертвеца с безжалостным взглядом. И в эти минуты Косте, поймавшему ни один десяток преступников, вовсе не хотелось оставаться в этом кабинете наедине с душевнобольным, хотя он без проблем мог дать отпор любому. Только один Князев чувствовал себя как в своей тарелке среди психов.
