Достав из кармана телефон, она нажала несколько кнопок и протянула его Богарту. Тот записал номер, вернул телефон Элли и вышел из палаты.
Положив руку пожилой женщине на плечо, Джеймисон сказала:
– Я вам очень сочувствую, миссис Дабни.
– Он правда… Уолт правда кого-то… у-убил? ФБР… мне сказали… сказали…
– Не надо сейчас говорить об этом.
Элли повернула к Алекс свое красное от слез лицо.
– Уолт не мог. Вы уверены, что в него не стрелял кто-то другой? Понимаете, Уолт никого пальцем тронуть не мог. О-он… – Не договорив, она снова уронила голову на ограждение.
Монитор тревожно запищал; Элли и Джеймисон посмотрели на него, однако прибор быстро успокоился.
– Мы уверены, миссис Дабни. Мне очень хотелось бы сказать вам обратное. Но все это произошло на глазах у множества свидетелей.
Высморкавшись в носовой платок, Элли произнесла более твердым голосом:
– Он не выживет, да?
– У врачей нет никакой надежды.
– Я… я даже не знала, что у Уолта есть пистолет.
Пытливо посмотрев на нее, Джеймисон спросила:
– Вы в последнее время не замечали в своем муже никаких перемен?
– В каком плане? – рассеянно спросила Элли.
– Настроение? Отношение к работе? Пропал аппетит? Быть может, он стал пить больше обыкновенного? Какие-либо признаки депрессии?
Миссис Дабни откинулась на спинку стула, теребя в руках платок, и уставилась на свои колени.
За дверью слышались шаги, иногда топот бегущих ног, тревожный писк мониторов, приглушенные голоса, а также шум перевозимого по коридору оборудования и каталок с пациентами. В воздухе пахло так, как пахнет во всех больницах: антисептиком. И он был прохладным. К тому же в реанимационном отделении постоянно присутствовало зловещее напряжение, словно лишь внезапный пронзительный писк монитора отделял живых от мертвых.
– Дома Уолт никогда не говорил о делах. И почти никогда ничего не пил, хотя я знаю, что он выпивал на деловых ужинах и встречах. Я изредка бывала вместе с ним на подобных мероприятиях. Но Уолт выпивал совсем чуть-чуть – только чтобы установить контакт, заключить сделку, облегчить общение…
– Понимаю. У него были какие-либо финансовые затруднения?
– Если и были, то я ничего об этом не знаю. Но Уолтер всегда решал все свои проблемы. К нам домой никогда не приходили коллекторы, если вы это имели в виду.
– У него в последнее время не менялось настроение?
Промокнув глаза, Элли метнула взгляд на мужа и тотчас же отвернулась, словно ей было не по себе раскрывать постороннему информацию личного плана.
– У Уолта бывали разные настроения. Он очень напряженно работал, и когда дела шли хорошо, он бывал счастлив, а когда наступал спад, впадал в депрессию, всё как у всех.
– Значит, ничего необычного?
Смяв платок в комок, Элли выбросила его в мусорную корзину.
Подводя черту.
Она повернулась к Джеймисон. Та терпеливо ждала. Если общение с Амосом Декером и научило ее чему-либо, то как раз терпению, как по положительным, так и по отрицательным причинам.
– Недавно Уолт уезжал по делам.
– Куда?
– В том-то все и дело. Он мне не сказал. Такого прежде никогда не случалось.
– Как долго он отсутствовал? – спросила Джеймисон.
– Кажется, дня четыре. Возможно, дольше. Сначала Уолт отправился в Нью-Йорк по другому делу и уехал уже оттуда. Затем позвонил мне и сказал, что стряслось нечто непредвиденное и ему нужно этим заняться, и он точно не знает, как долго будет отсутствовать.
– Самолет, поезд? Другая страна?
