Подтягиваю к себе сползающее одеяло, прикрывая открывшиеся бёдра.
Какой позор! Я ведь сплю в его квартире в его рубашке. Непозволительное поведение для девушки. Хорошо, что в комнате до сих пор довольно темно и не видно, как полыхают мои щёки от смущения и негодования.
Зачем этот мужчина пришёл ночью в мою комнату? Великий дракон, Алан Грэм же на стороне закона, он ведь не станет ко мне приставать?
– Какого чёрта происходит?! – дракон хватает меня за правую руку и вертит ею перед моим лицом.
Я в растерянности перевожу взгляд на какой-то странный свет, исходящий от моего запястья. Это что? Татуировка?
Моя челюсть стремится к полу. Я вздрагиваю, дёргаюсь, начинаю лихорадочно тереть другой рукой узоры на своём запястье. Что это такое и как оно появилось у меня? Когда я укладывалась спать, всё было хорошо!
Во время яростного натирая своей кожи до меня вдруг доходит, что на татуировке изображён дракон с пламенем. Дракон… Пламя… Дракон… Это что? Метка истинности?
Стон вырывается из груди, и я перестаю ёрзать, замирая в постели. Грэм отпускает мою руку из своего захвата, и моя рука безжизненно заваливается на мягкое одеяло.
– Это же метка истинности, – мычу, с трудом складывая слоги в слова. – Значит, скоро здесь появится дракон, который решит, что я стала его собственностью. Заберёт и сделает своей. За что мне это наказание? Ну кто придумал ставить на невинных девушках это клеймо? Проклятье!
К концу речи слёзы уже градом катятся по моим щекам. Я безвольно сижу на кровати, начиная жалеть себя. Прощай свобода и всё, чего я мечтала достичь в этой жизни. И всё это из-за дурацкой метки. Ну как так?
А что если мне совсем-совсем не понравится этот страшный дракон? Ну точно, мне же обязательно должно так «повезти», что это будет какой-то старый, повидавший жизнь, мужчина, который только и ждёт, как ему в руки попадёт такое сокровище как я. Чёртов старый извращенец.
Подтягиваю одеяло к подбородку, хочется спрятаться с головой и свернуться калачиком, прячась от своих проблем. Ну хотя бы натяну мягкую ткань себе на лицо, чтобы не видеть этого яркого света.
– Да уж. А для дракона это же такое счастье в один миг лишиться свободы и права выбора себе спутницы по своему желанию, – доносится до меня голос Алана Грэма.
– А что тут такого? Можно подумать, что драконам плохо от этих меток истинности. Это они чувствуют страсть и любовь к своей половине, а что думает девушка, вообще никого не интересует!
Мистер Грэм хватает моё одеяло, утягивая его назад, открывая моё заплаканное лицо. Он нависает надо мной, заставляя вжаться спиной в подушку со всей силы. На его лице проглядывает даже что-то похожее на страдание.
– Это моя метка, Кайли.
– Что?
– Это моя…
– Я услышала, но… Это просто немыслимо! Но как? Почему?
– Что почему? – медовые глаза сужаются и настойчиво смотрят на меня.
– Почему я?
– Именно это, Кайли, я и попытаюсь выяснить как можно скорее. Может быть, это какая-то ошибка? Это ведь… какая-то дьявольская хрень!
От его слов у меня холодеют руки и ноги. Ну я, конечно, тоже не в восторге от мысли, что теперь навечно связана с драконом, которого так плохо знаю. Зато следователь довольно симпатичный мужчина. Однако слова Алана Грэма звучат очень обидно. С чего вдруг ошибка? По всему очевидно, что я истинная пара этого наглого грубого дракона. И что тут такого удивительного?
Скрещиваю руки на груди, и с вызовом смотрю ему в глаза.
