Во время перевязки между нами постоянно летают стрелы с ядовитыми наконечниками. Мне вообще-то было больно, а этот бездушный мужчина даже за руку меня не подержал.
Дав добро на выписку, врач уходит. С этого момента мы с Шуваловым практически не разговариваем. Пробить железобетонную стену его ледяного безразличия у меня не получается. Я сдаюсь. Буду с нетерпением ждать финал спектакля под названием «фиктивная невеста для миллионера», чтобы поскорее уехать домой и забыть Никиту как страшный сон.
Когда я уже одеваюсь, чтобы уехать из больницы, кто-то звонит Никите. Он молча выслушивает собеседника и, поменявшись в лице, включает телевизор.
Молодая ведущая рассказывает о новостях, а потом резко переводит тему на нашу семью.
«Все прекрасно знают молодого миллионера Никиту Шувалова. Не успели мы порадоваться за его личное счастье, как появились подробности о девушке, с которой он решил связать жизнь. Бизнесмен никогда не давал интервью, но мы попытаемся у него получить объяснения сложившийся ситуации. Итак, в нашу редакцию попала переписка Венеры Счастливой со своей подругой, в которой она признается, что ее угрозами и шантажом заставили притвориться невестой Шувалова, а на самом деле никаких любовных отношений между ними нет».
Как только репортаж заканчивается, Никита, щелкая пультом, выключает телевизор. Его телефон начинает разрываться от входящих звонков, но жених не реагирует. Я боюсь взглянуть ему в глаза, ожидая там увидеть гнев и ярость. Когда на экране моего телефона вижу входящее сообщение, тут же открываю его, и мое сердце со скоростью света ухает вниз.
«Прости, мне очень нужны были деньги» — пишет Лена и ставит в конце предложения грустный смайлик.
Серьезно? Вот так просто? Я не понимаю, это шутка такая?
— Никита, что теперь будет? — чувство вины мешает поднять мне голову.
19. Глава 19
— Никита, что теперь будет? — спрашиваю дрожащим голосом. Чувство вины мешает поднять мне голову.
— Объясни мне, Венера, ну почему с тобой всегда так? — в лице читается усталая обреченность.
— Ну как так? — развожу в стороны руки. — Меня только что подруга лучшая предала. Думаешь, мне легко сейчас?
— Я же просил никому ничего не рассказывать, — взъерошив волосы, выходит из палаты, громко хлопнув дверью.
Отвечать Лене я не хочу, да и нечего. Что я ей скажу? «Конечно, подружка моя дорогая, прощаю тебя, будем и дальше дружить»? Нет уж, предательства прощать нельзя. Поэтому, как бы больно и обидно мне ни было рушить многолетнюю дружбу, я блокирую Лену везде где только можно. Никогда бы не подумала, что она сможет ради денег меня так подставить.
— Идем, машина нас уже ждет, — строгий тон Шувалова заставляет вздрогнуть.
Я плетусь за ним. Плечи опускаются вниз под грузом вины, ругаю себя. А толку? Все равно уже ничего не исправить.
— Что делать? — спрашиваю, когда мы садимся в автомобиль.
— Подключил связи и деньги. Скоро выпустят опровержения, — отвернувшись к окну, ровным голосом говорит Ник.
— А родным что мы скажем?
— Это не твоя забота. Все, что могла, ты уже сделала.
— Ник, поговори со мной. Мне жаль, что так получилось, я виновата. Знаю, но я писала Лене о тебе гадости, потому что совсем тебя не знала. Ты мне казался бандитом. А сейчас все по-другому.
— И что же изменилось? Еще скажи, что любовью ко мне воспылала.
— Ну… — замявшись, тереблю пуговицы на кофте. — Не сердись на меня.
