– Она у себя дома. Пап, мама брала мои ключи и…
– Вот же дрянь! Прости, котенок. Дочка, я приеду сразу же, как меня отпустит следователь. И во всем разберусь. Дома сейчас никого нет?
– Нет, папуль. Вещей Фиски нет и Галины Серафимовны тоже… Пап, что происходит?
– Не вникай в это, солнышко. Я сам разберусь со всем.
Завершаю вызов и тотчас звоню Полине. Не отвечает… Не известно, что эта дрянь ей наговорила.
– У вас все хорошо? – косится на меня следователь.
– Нет! Все плохо… Мне надо срочно домой.
– Поезжайте, – нехотя протягивает следак. – Я буду вынужден вас вызвать на допрос.
– Приеду, капитан. Завтра хоть весь день буду у вас сидеть, а сегодня…
На ходу надеваю пальто и еду к Полине. Мне надо понять, что наговорила ей Альбина. Той звонить бесполезно… С ней у меня будет другой разговор и не по телефону.
Еду, нарушая правила и подрезая водителей. Глупец… Гребаный идиот, понадеявшийся на удачу… Всю жизнь выгрызал у жизни блага, а тут спустил на тормоза. Паркуюсь возле ее подъезда и вбегаю по ступенькам на этаж. Задыхаюсь и звоню в двери, едва успокоив дыхание.
Она неуверенно отпирает замок, вскидывая на меня сонный взгляд.
– Здравствуйте, Родион Максимович, – ее голос звенит от стали.
– Можно войти? – мольбой произношу я.
11. Глава 11.
Полина.
Размораживаю домашнюю курицу и варю Анфисе суп. Дочурка ест с удовольствием и трет глазки. Мне тоже до ужаса хочется поспать… Прижимаю кроху к груди и подхожу к вечереющему окну. Снег мягко и неторопливо закрывает город белым покрывалом. Словно убаюкивает и вымораживает из сердца тревогу и обиду. И чего я на него взъелась? У человека есть личная жизнь, которая меня не касается… Пусть живет как хочет и с кем хочет…
– Идем спать, маленькая? – целую дочурку в пухлую щечку и уношу в спальню.
Как только кроха начинает сопеть, закрываю глаза и проваливаюсь в глубокий сон. Мне тепло под толстым одеялом и спокойно возле теплого детского тельца. Разве что сны приходят тревожные: снится тюрьма, Максим Игоревич, Родион… Он куда-то спешит. Расхаживает по большому красивому кабинету, а потом срывается с места и уезжает. Мчится по заснеженным улицам, изредка бросая взгляд на сверкающие огнями вывески… Наверное, едет домой? Я даже слышу, как трезвонит звонок. Стоп! Или это у меня?
– Фисушка, пойдем посмотрим, кто пришел? Там, наверное, тетя Марина?
Включаю в прихожей свет и прищуриваюсь, разглядывая визитера в дверной глазок. Боже мой, это он… С трудом усмиряя дыхание, отпираю замок и открываю дверь. Объективных-то причин его не пускать у меня нет.
– Здравствуйте, Родион Максимович, – произношу спокойно, встречая его встревоженный взгляд. Пролегшие под его глазами тени и обострившиеся черты словно кричат, как он устал…
– Можно войти?
– Проходите, – отхожу в сторону, пропуская Родиона.
Высокий, широкоплечий, он будто заполняет пространство собой. Воздух вмиг пропитывается свежестью улицы и его, ставшим до боли знакомым запахом.
– Прости меня, Полин. Я не знаю, что тебе наговорила Альбина, но у меня…
– Не волнуйтесь вы так, – спешу его успокоить. – Вам не за что извиняться. И ваша личная жизнь меня не касается. Родион Максимович, я вам очень благодарна за помощь… Честное слово, я не хочу ничего знать. Разбирайтесь со своей женой сами.
– Она мне не жена! Полина, можно мне кофе? – шумно вздыхает он. – Пожалуйста. Я очень устал.
– Честно говоря, у меня его нет. И вообще… Я не успела ничего купить. И убрать квартиру тоже.
