— Конечно. Я тебе дал окончательный ответ. Нечего больше обсуждать, — невозмутимо парирует Данила и обнимает меня за талию. — Прошлый контракт разорван окончательно и бесповоротно, а условия нового я тебе озвучил. Решай. Принимать или не принимать.
— Не хочу спешить, — говорит Агата, взяв себя в руки, — давай я дам ответ завтра. А сейчас прошу к столу. Он накрыт в бане. Вася жарит шашлыки.
Женщина явно расстроена, но вида старается не подавать. Цокает каблуками впереди нас, изображая гостеприимную хозяйку, и ведёт через заднюю дверь во двор, а через него в отдельный дом. Из трубы валит дым, значит это баня. Но он валит не только из трубы, но из-за угла дома. А ещё нос дразнит запах готовящегося на углях мяса. Сразу вспоминаю, что время обеденное и пора бы поесть. Но тут же об этом забываю, когда из дымовой завесы выходит мужик. Лет за пятьдесят, здоровенный, как медведь, коротко стрижен, куртка нараспашку и на шее видна золотая цепь толщиной с мою руку. Он радушно улыбается, демонстрируя голливудскую улыбку за многие сотни тысяч не рублей, и я понимаю, что это точно не рабочий.
— Ну что, Данилка, договорились вы с моей Гагаткой? Если да, то идём за стол, а если нет, то все равно идём. Сейчас я тебя напою и уговорю.
Я ничего не понимаю. Если это отец Агаты, то почему она назвала его Васей? А если не отец, то кто этот мужик бандитской наружности? Именно такими показывают в фильмах братков из девяностых. Только у тех зубы золотые и пиджаки малиновые.
— Увы, нет Вася. Я пас. Женюсь вот. Знакомься, Марина, невеста моя.
Да что там происходит-то? Вот гад Турбин, натуральный! Не мог мне в машине объяснить? Все ему выскажу при возможности. Сейчас же мило этому дяде Васе улыбаюсь.
— Хорошенькая, — одобряет выбор Турбина хозяин дома и строго добавляет: — С детьми не тяните, а то потом будете как мы. Так все, не стойте на пороге, проходите. Я за мясом.
Агата ведёт нас в баню, а я не могу избавиться от всяких дурных мыслей. Что эта странная семейка хочет от Турбина? А не предложат ли они нам какую-нибудь свингерскую вечеринку ближе к ночи?
Очень надеюсь, что нет. Я же вообще в обморок упаду или из роли выйду, а потом плати Турбину неустойку!
Входим в предбанник и сразу погружаемся во влажную жару, смешанную с ароматом распаренных веников. Эх, прощай мои красивые прямые волосы. Сейчас завьюсь пуделем.
На вешалке висят махровые халаты — новенькие и явно брендовые, а внизу на полочке стоят тапочки.
— Переодеться можно здесь, — Агата толкает дверь в небольшую раздевалку. — Гости вперёд. Берите халаты и тапочки, какие понравятся.
Данила снимает кроссовки, надевает тапочки и прихватывает с вешалки синий халат. Мне приходится сделать то же самое. А у самой руки трясутся. Это мы что же, сейчас будем перед друг другом раздеваться? Мамочки!
20. Глава 20
— И что застыла? — спрашивает Данила, бесцеремонно стаскивая с бедер штаны.
Боксеры, слава богу, остаются на нем, но долго ли ему их снять при такой скорости?
— Предлагаешь прямо тут при тебе раздеваться?
— Других вариантов не будет, — пожимает плечами Данила. — За дверью нас ждет Агата. Вряд ли она поверит, что ты моя невеста, если я вдруг выйду и буду ждать снаружи пока ты переоденешься.
— Тебя везде проверяют, я не пойму? Кто такая эта Агата, что ты так беспокоишься о том, что она подумает?
— Что она подумает мне абсолютно наплевать. Она — один из потенциальных крупных заказчиков, с которыми мы планируем сотрудничать. Мы должны подписать контракт, но меня не устраивают условия, а на мои она не соглашается. Точнее, соглашается, но с дополнительным пунктом.
