Аня хмурится и отбрасывает папку. Отворачивается, и мне становится совестно. Зачем я вообще об этом сказала? Вспомнила еще этого ее козла. Аня ведь и так сама не своя ходит. Все ждет, что он вернется. Возражает, конечно, говорит, что не нужен он ей, но я знаю, что это не так. Нужен. Еще как нужен. Она же влюбилась в него, ходила вся и счастьем светилась, а теперь… подобие. Ей только беременность и позволяет держать себя в руках.
— Если откажешься — спроси у Турбина, может, я стану его невестой? Может ему нужен комплект семьи? — Аня с ухмылкой смотрит на свой живот. — Я бы не отказалась от прописанной в контракте суммы и премии в размере пятидесяти процентов от нее по окончанию действия контракта, если все пункты будут надлежаще выполнены.
8. Глава 8
Мне становится не просто стыдно, а невыносимо. И если до слов сестры я и думать не хотела о том, чтобы поговорить с Турбиным, то сейчас… куда деваться? Сестра, в отличие от меня, мыслит рационально. Работа у Турбина не пыльная. Красиво одеваться и улыбаться на протяжении года. С мужчинами не контактировать? Так я и не планировала… как-то все эти годы без парней жила и еще один проживу. Зато по окончанию срока контракта получим с сестрой такие деньжищи, что можно будет купить квартиру. Небольшую, но много ли нам на троих надо?
— Я поговорю с ним, — обещаю сестре.
Она кивает, а затем мы обе подпрыгиваем от неожиданного стука в дверь. Бросаю взгляд на разложенные чемоданы и со скоростью света их захлопываю и пихаю под кровать. Открываю дверь, нацепив на лицо улыбку.
За дверью — Данил Турбин собственной персоной!
— Доброе утро, — обращается к нам обоим, а затем сосредотачивает взгляд только на мне. — Можем обсудить контракт?
— Да, конечно. Минуту.
Я забираю папку с контрактом и выхожу из домика, следуя за боссом. Он проводит меня в свой кабинет. Садится за массивный деревянный стол и приглашает меня в кресло напротив.
— Вот ручка, — протягивает. — Вы же готовы подписать?
— Вообще-то… нет.
— Могу я узнать почему? Вас не устроила сумма?
— Нет, сумма меня устроила. Я бы хотела обсудить условия контракта.
— Не обсуждается, — заявляет, на дав больше и рта раскрыть.
Если он так дела ведет, то я вообще не понимаю, откуда у него деньги? Он же непробиваем! Хотя, может как раз таким и нужно быть? Упрямым раздражающим человеком, чтобы добиться небывалого успеха.
— Значит, я вынуждена отказаться. Мне жаль, но все пункты похожи больше на самодурство, чем на реальные условия. Я понимаю пункт, где прописан запрет на общение с противоположным полом, но те моменты, где написано о моем послушании… Увольте! Крепостное право давно отменили.
После его отказа обсуждать условия говорить нам больше не о чем, поэтому я говорю смело и свободно. Даже дышать легче стало после того, как выговорилась.
— Я вас услышал, — говорит Турбин. — Не смею задерживать.
— Мы сегодня же покинем ваш дом, не переживайте. Мы с сестрой уже начали собирать вещи.
— Я разве говорил об этом? Вы можете остаться на должности моей помощницы, а сестра остаться с вами.
— Без костюма? — спрашиваю с надеждой.
По правде, я бы и с костюмом согласилась, лишь бы не выполнять эти непонятные пункты контракта.
— Без него, — отвечает с улыбкой. — Боюсь, я не смогу постоянно сдерживать смех при виде вас в нем.
Он нормальный? Что это было? Неужели пронесло? Сестре сообщаю, что никакого контракта не будет. Работа помощницы остается в силе. У меня от сердца отлегло. Стало куда спокойнее. Теперь я, по крайней мере, прекрасно знаю, что нужно делать.
