Может, Антуан был не так уж и плох?
20. Глава девятнадцатая.
— Расскажи, что этот дракон от тебя хочет, – не выдержал отец, нервно посмотрев в дверной проем. — Он тебя к чему-то принуждает?
— Нет, — поспешила заверить отца, и родитель громко выдохнул. — Его интересует это поместье. Вернее, погибшие в нем жены.
— Жены? – поднял брови отец, глядя на меня во все глаза. Кажется, у папы складывалось понимание происходящего. Нужно успеть уберечь господина Мьёра от необдуманных действий, которые так отчётливо проступили у него на лице. — Он что, тебя как живца использует? Ну я ему сейчас!..
— Папа! – взвизгнула я, хватая родителя за руку, когда он резким движением встал с места и решительно направился в сторону лестницы.
В таком настроении отец был неостановим. И в любом другом случае я бы поверила, что вот сейчас папа как разберётся с этим самовлюблённым нахалом!..
Но только не в нашей ситуации.
— Пусти меня, Мия! Пусть меня арестовывает! На суде скажешь, что я тебя силой заставлял мошенничать! Но оставить тебя здесь… Ну уж нет! — распушил усы господин Мьер и очень воинственно посмотрел на дверной проем.
— По-вашему, я не в состоянии защитить свою жену?
Доминик как по мановению руки фокусника оказался в провале двери. Ну, или же он попросту подслушивал. Неуёмное воображение тут же нарисовало, как суровый дознаватель льнёт к замочной скважине.
Но тут же спокойный ровный тон с холодными металлическими нотками прервал мои фантазии и заставлять вжать голову в плечи:
— Ты за кого меня принимаешь, торгаш?
— Извинись! — выпалила я шёпотом отцу на ухо. — Он же ненормальный!
Отец задвинул меня себе за спину и решительно вскинул голову на дракона. Отец не боялся. Доминик же по-прежнему смотрел холодно и пристально.
— Отпусти отца, — тихо попросила я, выглядывая из-за плеча родителя, — он просто старается меня защитить.
— Я не для того ее растил! Один, между прочим! Я сам кормил, мыл, стирал пеленки! – возмущался отец, глядя на дракона снизу вверх. — Не для того я перешивал вот этими руками лифы, чтобы сделать ей ходунки! Не для того нанимал лучших учителей! Я не позволю использовать Мию как приманку!
— Я смотрю, ты осведомлен об этом поместье лучше, чем дочь, — одобрительно покачал головой дракон, а у меня похолодели пальцы. – Но ты не ответил на вопрос. Ты усомнился в силе и словах первого герцога королевства?
Ой, какой ужас! Надо что-то делать! Он все-таки произнес это! Какой кошмар! Усомниться в силе первого герцога — значит и усомниться в силе правящего рода! И по нашим законам это приравнивалось к вызову на дуэль! Отец не маг! Он погибнет! Что же делать?
Повинуясь какому-то внезапному порыву, я буквально выскочила из-за спины отца и подбежала к мужу. Недолго думая, вцепилась холодными ладошками в согнутую в локте руку Доминика.
— Пожалуйста, папа очень меня любит и пытается защитить, — прошептала я тихо, в голосе предательски звенели слёзы, а в горле застрял комок. — Он не хотел оскорбить. Он боится. Боится за меня.
Лицо дракона вытянулось. Доминик растерянно моргнул и медленно перевел взгляд с моих цепких ладошек на лицо. На короткий миг мне показалось, что в глазах дознавателя скользнула нежность. Совсем на мгновение. И вдруг погасла.
Вероятно, это отблеск свечей сыграл с моим воображением злую шутку. Да, так и было. Доминик не способен на такие чувства. Ему лишь бы давить, насмехаться да угрожать!
