Да. Верно. Как там Доминик это назвал? «Приданое»?
— А этот урод получит по заслугам! — с напускной бодростью ответила я, с ненавистью глядя на мерзкий конверт, и попыталась изгнать бывшего жениха хотя бы из своих мыслей: — Так что ты там говорил про морёный дуб?
В итоге с выбором мебели мы провозились до самых сумерек. Я слегка отвлеклась, хихикая над некоторыми вещами из каталога. Повеселила позолоченная люстра, переплавленная из бывшего артефакта истины, которая при виде человека сразу же начинала выдавать его секреты, и кухонный гарнитур, так привыкший к бывшей хозяйке, что критиковал любое приготовленное не ею блюдо.
Обратно в поместье я с собой захватила сундук с личными вещами. Вряд ли Доминик будет совать нос в моё нижнее бельё, в конце концов, под платьем буду носить что хочу.
По приезде меня ожидал сюрприз, и не сказать что очень приятный. Не горело ни одно окно, тишина тоже намекала, что дом пуст.
А как же «возвращайся к ужину»? Или он правда не дождался и поехал за мной сам? Да нет, вроде бы другой дороги, достаточно широкой для экипажа, к моему дому нет.
Я попросила кучера отнести сундук в спальню. Похоже, вид смущённо опустившей глаза, слегка покрасневшей девушки его растрогал, и он дружелюбно кивнул, поклонившись.
Знал бы кучер, что я смутилась от того, что не помню его имени.
Первым делом я наведалась на кухню, но никаких признаков ужина не нашла. Разве что считать за ужин свивших над карнизом гнездо стрижей.
Следом отправилась в гостиную, затем в спальню, где не увидела на этот раз даже крысы.
Я покусала губы, огляделась и поняла, что не проверяла кабинет, тот самый, где Доминик говорил с моим отцом. И на подходе поняла, что, кажется, угадала – дверь была чуть приоткрыта.
Я ускорила шаг. Не то чтобы мне так уж сильно хотелось увидеть мужа, но в надвигающихся сумерках дом казался намного мрачнее. Сгустились в углах тени, завывал ветер в щелях, то и дело что-то скрипело, стучало и проседало под ногами.
Я взялась за приоткрытую дверь и уже хотела постучать для приличия, но протянутая рука замерла в воздухе.
Доминик лицом вниз без движения лежал на ковре посреди комнаты.
34. Глава тридцать третья. Первый подозреваемый
— Доминик! — взвизгнула я и тут же бросилась к дракону. В первое мгновение показалось, что он не дышит. Все манеры, нужные обращения и правила поведения растерялись, испугавшись моего визга, и я, пачкая уже второе по счёту новое платье, рухнула на колени.
— Давай же! Ну! — пыхтела я, стараясь перевернуть мужа на спину. Он оказался очень тяжелым! Просто неимоверно! Складывалось ощущение, что я стараюсь сдвинуть одну из прибрежных гор. Или что он даже в человеческом облике весит как дракон.
Муж тихо застонал. Странно было слышать этот практически беспомощный звук от внушающего страх одним своим присутствием человека. И именно этот стон отчего-то заставил сердце дрогнуть.
— Какое счастье! — совершенно искренне выдохнула я с облегчением, стараясь перевернуть Доминика с удвоенной силой. — И р-р-р-раз!
Наконец он оказался на спине, на холодном полу, раскинув руки. На виске была огромная ссадина, а лицо, по-прежнему аристократично красивое, действительно выглядело… человеческим.
Я схватила руку мужа и прижала к груди. Не знаю зачем... Но именно этому, человечному, Доминику мне хотелось помочь всей душой.
— Мадам? — позвал дракон, а я подползла на коленях ближе, не заботясь о пыльных полах, по которым, строго говоря, и в сапогах-то было ходить неприятно, дорогом платье и что потом ни один магический порошок этот слой грязи не выведет.
