Услышав условный звук, выглянул вниз, под окно, и чуть не вскрикнул от пронзительной боли в плече и груди.
Кир махнул рукой – мол, идём дальше.
Затянув специальный шнурок на рукаве, [вшивают в форму, как раз для таких случаев] я спустился к друзьям. Все живы и почти целы. У Прапора кровила лысина, но несильно, видать, мелкими осколками посекло, а Торос то и дело вытирал рассечённую бровь, кровь из которой заливала глаз, мешая полноценному обзору.
– Что? – Кивнул Кир на мою руку.
– Не знаю пока, но, кажется, сквозное.
– Ходу, ходу, потом раны зализывать будем! – Сказал Прапор громким шёпотом и кивнул, призывая нас к дальнейшему передвижению.
Наконец-то, выскочив к нашему «Комбату», выдохнули с облегчением, найдя его в целостности и полном одиночестве. Влетели в салон и рванули назад, подальше от чужих разборок. У них свои проблемы, а у нас свои, и впрягаться, рисковать жизнью, помогая непонятно кому, ни у одного из нас и в мыслях не возникло.
Отъехав достаточно далеко, так, что даже выстрелов слышно не было, остановились в ожидании Мухи, тем временем я занялся врачеванием ран.
– Да тише ты, эскулап хренов! – Шипел от боли Торос, которому я шил бровь. – Смотрю, ты у Армана уроки по пыткам брал?
– Брал, брал, сиди смирно, не дрыгайся... всё, готово. Красава! – Усмехнулся я, глядя на несчастного Тороса. Он скривил от боли физиономию с большущим, набирающим насыщенный цвет фингалом. Пострадавший глаз почти закрылся от опухали.
– Не лапай! – Одёрнул я его руку, которая уже было потянулась к свежей ране. – Ща пластырем заклею, и свободен.
– Прапор, – обратился я ко второму подбитому, – давай лысину сюда, гляну, мозг не задело?
– Шутник! – иронично хмыкнул Прапор и уселся на пластиковый ящик.
Себя я подлатал в первую очередь. Ранение сквозное, кости целы, так что мне сильно повезло. Кир, благодаря своей защите, остался совершенно невредим и сейчас торчал на крыше нашего «Комбата», осматривая окрестности.
– На, на память. – Положил я на ладонь Прапора сантиметровый кусок железа. – В кость зашёл, ещё немного и...
– Но не пробило же?
– Не, не пробило.
– Ну, и хер на него, живы будем, не помрём, – хмыкнув, дёрнул он щекой. – Штопай давай, да поехали. Вон, идёт альбинос наш. Интересно, чего это у него такая рожа довольная?
– Скребершу нашёл, – хихикнул Торос.
– Я всё слышу, – раздалось в гарнитуре. – Чего расселись, ночь скоро. – Муха, с ходу запрыгнув в машину, развалился на одном из задних кресел.
Вид у него и вправду был очень счастливый.
***
Унылые улицы с проросшей зеленью и обрушенными временем, без реноваций строениями потянулись дальше.
– Вот же ж, чёрт! – Зло стукнул Прапор по рулю ладонью.
Наш маршрут упёрся в широченный, четырёхполосный мост, край которого потерял опору, погрузившись в воду. Обрушился сам или кто помог, нам никакой разницы не было, факт на лицо: проезда нет.
– Замечательно! Просто замечательно, – буркнул Кир себе под нос.
– И чё делать будем? – Выглянул Торос из-за плеча Прапора, облокотившись на спинку водительского сидения.
– Пешком поплывём! – ответил Прапор с раздражением.
– Эх, ща бы ту машинку, – мечтательно вздохнул Торос, – которые у тех чуваков были, помните их командира, который ещё в шмотках кирдовских ходил?
– А, Шатун что ли? – вспомнил я имя командира той группы.
– Ага, точно, он. Вот интересная конструкция, нам бы сейчас такая, ох, как пригодилась бы, – продолжил мечтательно вздыхать Торос.
