На лестнице, под окном, есть батарея, вот за ней Настёна и пристроила на крючке запасную связку ключей.
– Не боишься, что тебя ограбят? – спросила я один раз, наблюдая, как она вытаскивает ключи.
– А, – легкомысленно отмахнулась Чердынцева, – кому в голову придет, что тут запасная связка болтается. И потом, за батарею только маленькая женская ручка пролезет. Парням без шансов в нее даже палец протиснуть.
Будучи женой сотрудника МВД, я очень хорошо знаю, что «маленькие дамские ручки» столь же шаловливы, как и мужские, а женщины подчас совершают более тяжкие преступления, чем представители сильного пола. Но спорить с Настей я не стала, бесполезное это дело, все равно она поступит по-своему.
Присев у батареи, я принялась ощупывать стену и через мгновение достала то, что искала.
Трясущимися руками я вставила диковинно изогнутую железку в плоскую замочную скважину. Только бы Чердынцева не заперлась на огромную латунную задвижку толщиной с мою ногу. Но, слава богу, Настя забыла про нее. Я влетела в прихожую и заорала:
– Эй, ты где?
Ответом мне была полная тишина. Я швырнула голубую сумочку на столик у вешалки, пробежала по коридору до спальни, распахнула белую дверь, обильно украшенную золотым орнаментом, и попятилась. Мама моя! Вот это пейзаж!
Сначала мне показалось, будто комната засыпана снегом, но потом я сообразила, что белые комочки – это перья, выпущенные на свободу из подушек и одеял. Чья-то безжалостная рука изрезала наперники и вытряхнула их содержимое. Кровать была перевернута, постельное белье, шелковое, желтое с черным, на мой взгляд, совершенно непригодное для хорошего сна, разорванное на полосы, валялось в углу. Сверху охапкой лежали занавески, сорванные с карниза. Из распоротого матраса торчали пружины, ящички изящного бюро выдвинуты, их содержимое, всякая мелочь, валяется на ковре вперемешку с перьями. Картины, украшавшие стены, изрезаны, и повсюду валяется одежда Насти. Неведомый варвар уничтожил все: переколотил горшки с экзотическими цветами, перебил подвески из богемского стекла, свисавшие с люстры, и зачем-то превратил в пыль коллекцию керамических кошечек, любовно собранную Чердынцевой.
Минут пять я в ошеломлении смотрела вокруг, потом метнулась в гостиную. Там было не лучше, только на ковре вместо перьев сверкала хрустальная пыль. У Настасьи полно рюмок, фужеров, вазочек, она большая любительница хрусталя.
На ватных ногах я обошла всю квартиру. Еще вчера она выглядела уютной, сегодня же напоминала павильон для съемок фильма «Взрыв ракеты «земля – земля» в замкнутом пространстве». Разломано, разбито, растоптано было практически все. Оставалось непонятно: взяли ли эти люди с собой что-то ценное или нет и куда подевалась Настёна? Откуда она мне звонила? И где находится сейчас?
Внезапно мне стало душно. Чердынцева небось пытается соединиться со мной при помощи мобильника, а я стою тут, в разгроме.
Не успела я подумать о телефоне, как раздался резкий звонок. Глаза отыскали среди разрухи пищащую трубку, я схватила ее.
– Слушаю.
– Настенька, – начал вкрадчивый, бесполый голос, – Настюша…
– Я не…
– Не перебивай, солнышко, – прервал меня кто-то, – лучше послушай! Отдай все немедленно, котик! Сама понимаешь, что мы знаем все.
– Но…
– Только не надо врать, – посуровел голос, – мы с тобой по-хорошему, понимаем, ты девушка увлекающаяся, вот и влипла в историю. Счетчик крутится, моя ягодка, тикает…
