Философия Судного дня - страница 4

***

Ранним утром гружёный оборудованием вертолёт группы профессора Бориса Антонова пролетал над густой местностью, никак не предполагавшую посадку, поэтому было решено посадить машину на пустыре, находящегося в нескольких часах от назначенного места. Каиллон сразу предупредил, что путь достаточно сложный, поэтому преодоление маршрута может потребовать дополнительного времени. Команда учёных начала разбирать оборудование. Каиллон тоже не остался в стороне, он одел доспехи и взял самый тяжёлый ящик. Этим поступком он обратил на себя внимание группы, вызвав общую симпатию. Казалось, что для немидианца это вовсе не ноша. Так как вертолёт был оборудован для экстремальных условий, все пришли к выводу, что машину стоит оставить на месте, не беспокоясь за её сохранность.

Итак, группа направилась к местонахождению объекта, но двигаться пришлось куда медленнее, чем все рассчитывали – дорога пролегала сквозь густые заросли и овраги, требуя больших усилий, из-за чего команда время от времени останавливалась на привал. Ближе к заходу солнца учёные смогли-таки добраться до места, но ничего необычного здесь не оказалось: небольшая площадь, выложенная каменными плитами, с невысокой пирамидой и двумя каменными колоннами перед ней, исписанными древними символами. Так как вокруг было очень много деревьев, с высоты это место было не разглядеть. Складывалось впечатление, будто сама природа не желает, чтобы это изобретение кто-то нашёл. Вход у пирамиды представлял из себя небольшой коридор продолжительностью не более трёх метров. Дверей не было, что обрадовало учёных, поскольку они готовились вновь вскрывать какой-либо сложный замок.

Группа принялась устанавливать палатки, а Каиллон снял свои доспехи и вместе с профессором Антоновым отправился к колоннам.

– Так это и есть тот самый портал? – удивился Борис Анатольевич.

– Именно… Он был построен, чтобы открыть переходы в другие измерения и дать Воа новые технологии Немиды. Но портал был захвачен Таргаросом. Мы не допустим его победы.

– Должно быть, нам очень повезло! – улыбнулся Борис.

– Профессор, наверняка Вы знаете о "Философии воина".

– Ваше учение? Да, в летописях Воа много говорилось об этом." Нет достойнее дела для воина, чем битва."

– Именно. Мои знания превратили вымирающее племя в величайший народ. Мы построили великий город, равных которому не было в этом мире. Но потом меня предали и заперли в гробнице, поддавшись Таргаросу, а Экарион пришёл в упадок.

Каиллон провёл рукой по колонне сверху вниз и символы медленно моргнули красным светом. Профессор тоже сделал такой же жест, но ничего не вышло. На это обратил внимание Каиллон, улыбнувшись.

– Какой была Немида? – поинтересовался Антонов.

– Это был великий мир во всех смыслах. Он намного больше Земли и был куда более развит в техническом плане. Пока мы случайно не нашли путь в Дарракат.

– Чем хотели бы заняться после всего? В нашем мире в уже настоящая легенда.

– Покажет лишь время, – спокойным голосом ответил воин, загадочно улыбнувшись.

Утром учёные начали обсуждать план изучения портала. Изобретение Воа оказалось не таким простым, даже Каиллону пришлось "ломать голову", так как воайцы поставили нечто вроде блокировки, дабы портал не смог использовать любой желающий. Поэтому вскоре об отсутствии сложности в виде дверей все забыли. Каиллон пояснил, что врата находятся в режиме ожидания, поэтому нужно дизактивировать этот режим, чтобы предотвратить вторжение. Профессор и его помощники принялись записывать перевод со слов немидианца и искать какие-либо указания на колоннах и стенах пирамиды, но объём текста был настолько велик, что процесс занял бы несколько дней. Сложности добавляло то, что многие фрагменты текста находились не на своих местах, а некоторые и вовсе на других участках. К счастью, учёные уже имели опыт подобных загадок, такое довольно часто встречалось в Экарионе, особенно в случае с гробницей Каиллона. Антонову даже показалось, что работы здесь больше, чем на объекте, да ещё и со сжатыми сроками, но Борис Анатольевич старался об этом не думать, ведь на кону что-то большее, чем научное открытие.