Философия возвращения к себе - страница 3

1) Начало с завершения или смерть как источник забвения. Если жизнь начинается со смерти, то первое, что угасает – это память о человеке в мире. Все почести, звания, награды, признание – всё это постепенно стирается. «Заслуженный врач», «академик», «автор множество книг» – эти титулы, которые в обычной жизни являются кульминацией успеха, здесь исчезают первыми. Это не трагедия, а естественный процесс «обнуления», возвращения к изначальному состоянию небытия, предваряющему «рождение» в обратном смысле. В этом аспекте, забвение становится актом смирения перед неизбежным ходом времени, даже если оно инвертировано.

2) Освобождение от бремя известности: Для человека, который в реальной жизни достиг высокого уровня признания, известность неизбежно несет бремя. Это и общественные ожидания, и необходимость поддерживать имидж, и постоянное внимание. В обратном пути, отказ от известности – это акт освобождения. Он больше не обязан соответствовать никаким внешним требованиям. Он уходит от перегруженности успехом и «чувства выгорания, возникающего от перегруженности успехами и званиями», которое, как отмечает автор, «лимитирует движение вперед» в реальной жизни. В этой инверсной реальности, это «разочарование» служит катализатором для отхода от известности.

3) Смирение как внутренний путь. Забвение не навязывается извне, а принимается внутренне через смирение. Это не пассивное принятие участи, а активный выбор не стремиться к признанию, это отказ от тщеславия – того самого «тщеславия», которое в «ключевых идеях книги» не считается основной побудительной силой, но которое, тем не менее, часто сопровождает успех. Смирение здесь – это понимание, что истинная ценность не в «укреплении чувства никчемности, ущербности личности» через внешние достижения, а в развитии «социального чувства», которое в обратной жизни означает отказ от эгоцентричного стремления к славе. В свое время мною был создан общественный фонд «Смирение и Достоинство» (2001). Известно, что эти свойства человека тесно взаимосвязаны между собой, а в нашем случае уйти во время, смирится с судьбой, с будущим и неизвестностью означает уход с достоинством.

4) Восстановление истинной простоты бытия. В этом обратном потоке, когда известные детали моей жизни постепенно исчезают, остается лишь сущность человека, не обремененная внешними атрибутами. Это возвращение к той самой «простоте», которая предшествует всем социальным конструктам и достижениям. Это состояние, когда «Я» не перегружено внешними достижениями, а стремится к внутреннему умиротворению и тишине, становясь изначальной точкой самодостаточности.

5) Парадокс утраты и обретения. Таким образом, «забвение и смирение – отказ от известности» – это не утрата в привычном смысле, а парадоксальное обретение. Это обретение внутренней свободы, спокойствия и подлинности. Уходя от громких имен и званий, человек в этой обратной траектории находит себя не в публичном признании, а в глубинном внутреннем покое, становясь «волчьим логовом свободного философа», как окрестил мою дачу одногруппник, еще до того, как его известность начала «растворяться».

В итоге, «забвение и смирение, отказ от известности» выступает как фундаментальный акт деконструкции эго, возвращение к исходному состоянию недифференцированного бытия, где внешнее признание уступает место глубокому внутреннему покою и освобождению.